Книга Некромант и я. Основы магического шпионажа, страница 54 – Надежда Мамаева, Викки Латта

Чародеи древности почесали репы, посовещались и решили заложить основание храма как раз в том месте, где магическая жила выходила наружу, дабы та питала все заложенные меж кладкой заклинания, а тех было немало.

Главное из них – это матрица пространственного расширения. Внутри места было гораздо больше, чем снаружи.

При проектировании же скамей жрецы с магами сошлись в том, что на такую огромную толпу народа будет неправильным усаживать всех в одной плоскости. Задние ряды точно не увидят торжества божественного начала над земными законами. Поэтому по образу минувших эпох был создан гигантский амфитеатр для десятков тысяч зрителей – кхм – прошу прощения, прихожан.

Да, сейчас столица уже разрослась, и храм не вмещал уже всех людей, все равно он оставался самым большим. Здесь проходили церемонии коронации, венчания и проводы в последний путь всех монархов, всех правителей империи на протяжении вот уже нескольких сотен лет.

Когда сидели на самом верху, у меня появилось ощущение, что мы с Вирсентом – нерадивые адепты, что прячутся на задних партах от грозного преподавательского ока. Только самих столов не было, лишь скамьи.

Только нашей задачей было не укрыться от вездесущих магистров, а понаблюдать за прихожанами в естественнойдля них среде обитания.

Вирсент выбрал не места по центру, а сбоку, так, чтобы можно было видеть не только затылки, но и профили собравшихся. Я оценила все достоинства нашей диспозиции, почти сразу заприметив еще двоих из списка подозреваемых.

В третьем ряду сидел Норрис рядом с уже немолодой дамой, которая держала его за руку. Да так крепко, словно напомаженный хлыщ мог удрать. Глянула на профиль леди, перевела взгляд на таковой же у Норриса. Хм… Скорее всего, это была его мать, а не престарелая возлюбленная: у этих двоих налицо (в прямом смысле этого слова) были фамильные черты.

Чуть поодаль, у одной из колонн, отбывал повинность и Маффир. Его и вовсе взяли в тиски с обеих сторон две дамы. Одна тучная, вторая – еще объемнее и старше. Та-а-ак, похоже, кому-то не удалось удрать с семейной каторги в дружеское логово. То ли приятель лысоватого выпивохи не проникся трагизмом момента, то ли… записку Маффир направил не тому.

И… на этом пока все.

Ни грымзы Ульбрихт, ни Фоуза я не заметила. То ли их не было, то ли я была рассеянна. А может, меня слепила позолота вокруг. Ее тут было слишком много. А еще показного смирения, слишком много людей, которые приходят сюда не за благодатью, а чтобы выгулять новые платья, перемыть чужие кости и обсудить не свои грехи.

Да, месса в центральном храме порой была скорее светским мероприятием, нежели духовным.

Вон на передних рядах переговаривались, ожидая начала службы, капитан имперской гвардии и канцлер. Подле последнего сидел младший, ненаследный принц, поодаль главы аристократических родов, кажется, еще кто-то из остроухого посольства… вокруг них были незримый для простых смертных защитный купол и вполне себе зримая охрана.

Месса началась с торжественного пения хора. Священник в золотых одеждах поднял руки, и зазвучали слова молитвы. Я сидела рядом с Вирсентом, время от времени бросая на него взгляды. Он держался стоически, но по напряженному выражению лица и сжатым кулакам было видно, что ему некомфортно. Стены храма действительно «давили» на него, как он и предупреждал.