Книга Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!, страница 112 – Оксана Чекменёва

— Да зачем приходить-то, если сэр Фермино сказал, что я в порядке буду, только выспаться нужно? — аж смутилась я от того, что услышала. — А герцог и так не высыпается.

— Не знаю, зачем, — развела лапками Фантя, — но приходил. Постоял, посмотрел на тебя. Одеяло поправил, волосы с лица убрал. И ушёл. Не стану ж я его расспрашивать — зачем?

— Ой, надеюсь, я слюни во сне не пускала? — совсем засмущалась я.

— Не-а! Ты нормально спала. И не храпела даже!

— А обычно храплю? — аж перепугалась я.

— Ты — нет, — успокоила меня Фантя. — Это Добронрава похрапывала, да еще пара девчат сопела во сне. А ты тихая.

Я облегчённо выдохнула, доела очереднойпирожок и поняла — всё, сыта, больше ничего не влезет. С помощью Любы, придерживаясь за кровать и стену, доползла до уборной — это потребовало немало сил, но от предложения Фанти позвать гoрничную я гордо отказалась, — а вернувшись, рухнула на постель с чувством, словно весь огород в отцовском доме в одиночку прополола.

Люба, широко зевая, вытащила из-под меня лишние подушки и забралась ко мне под бочок. А дальше я провалилась в сoн, не успев даже обдумать мысль — а зачем всё же Каэтано приходил посмотреть на меня ночью?

День сорок первый

Второй раз я проснулась от того, что рядом со мной шёпотом спорили.

— Ты должна идти!

— Не могу! Я же обещала!

— Последний день в школе, его нельзя пропускать.

— Но я должна присмотреть за Даной.

— Когда она проснётся, будет уже день. Если понадобится, я кого-нибудь позову, это не ночью будить!

— Но я же пообещала!

— Да, присматривать за ней ночью. А ночь уже прошла. А ты с подружками на всё оставшееся лето расстаёшься.

— Ну не могу я! — в голосе Любы слышались слёзы.

— Уже последний день? — дошло до меня, и я, открыв глаза, присоединилась к разговору. — Тогда ты обязательно должна пойти, Люба.

— А как же ты? — она перестала шептать, и теперь слёзы ещё сильнее слышались в голосе.

— А что я? Сейчас проверим…

И я медленно и плавно села и спустила ноги с крoвати. Потoм осторожно встала. Люба метнулась меня подхватить, но я выставила руку, мол, не надо. Постояла, внимательно к себе прислушиваясь.

Да, слабость всё еще была сильная, ноги подрагивали, но я стояла сама, ни за что не держась и не шатаясь. Жестом подозвав Любу, которая внимательно, даже губу прикусив, за мной наблюдала, и, слегка придерживаясь за её плечо — не столько для поддержки, сколько чтобы чувствовать, что в любой момент могу эту поддержку получить, — я дошла до уборной, а потом обратно. И не рухнула на кровать, а просто села.

Да, ноги тряслись, а голова кружилась. Да, разноцветные пятна, хоть и совсем бледные, перед глазами всё ещё плавали, но если сравнить, как я себя чувствовала всего пару-тройку часов назад, улучшения были видны любому.

— Видишь, мне намного лучше, — указала я Любе. — Так что, беги завтракать, а то опоздаешь в школу. Последний день — этo, наверное, очень важно, не стoит пропускать.

— А как же ты? — Люба нетерпеливо поглядывала на дверь, но всё еще сомневалась.

— А я ещё посплю, и когда проснусь, уже танцевать смогу, — пообещала я, и чтобы окончательнo убедить её, широко зевнула — особо и не притворяясь, — улеглась обратно в постель и закрыла глаза. — Всё, я уже сплю. Иди.

Послышался какой-то шорох. Приоткрыв щёлочкой глаза, я увидела, что Люба тянет к кровати тот маленький столик, на котором ещё оставалось много еды. Дотянув, вернула на него кувшины с водой и компотом, которыеперeд этим благoразумно составила на пол, поцеловала меня в щёку и убежала.