Онлайн книга «Весна незнаемая»
|
– Вот он, княжича погубитель! – вопили дикие торжествующие голоса. – Кудесник! Смотри, княже! Зовите князя! Веселина вцепилась обеими руками в Громобоя, прижалась лбом к его плечу, чтобы ничего не видеть и не слышать. Ей отчаянно хотелось, чтобы этот дикий морок, дурной сон кончился поскорее, прямо сейчас! Но несколько названых имен открыли ей глаза: она поняла, куда попала и что видит. Вокруг них кипели события полувековой давности, тот день, когда отец Держимира, Молнеслав, средний из трех сыновей князя Остромысла, стал прямичевским князем. Старики, видевшие те события своими глазами, почти во всем противоречили друг другу: одни говорили, что младшего брата Яробрана отравил, сглазил, даже зарезал сам Молнеслав, другие приписывали это Достоблагу. Только о самом Яробране отзывались хорошо – он не дожил и до двадцати лет и никого не успел восстановить против себя. А в дальнейшем все винили друг друга, и если князь Держимир делал что-то, что не нравилось прямичевцам, всегда находился старик, который приговаривал: «Яблочко от яблоньки, известное дело… И отец его был лиходей – вот как сейчас помню…» Веселина знала, что это еще не конец, и догадывалась, что раньше конца ее отсюда не выпустят. Все выходы с площади детинца были забиты: полуодетый народ бежал со всех сторон, на ходу вдевая руки в рукава кожухов. Мчался кузнец, прямо в прожженном бычьем переднике, смолотом в могучей руке, бежал плотник с топором на коротком топорище, бежали мужчины и парни в рубахах, в наброшенных на плечи свитах; перепуганные, ничего не понимающие женщины истошно звали и хватали за рукава своих домочадцев, подростки ликовали, свистели, махали руками, как на празднике, увлеченные общим возбуждением и не задумываясь, что все это значит и к чему может привести. – Чего тут? – Где? Кого? – Колобья! – Поделом кровопийце! – Мать Макошь! – Да что же вы делаете! – Любимка! А ну слезь с тына, шею свернешь! Слезай, говорю! – Кого там? – С ума рехнулись! – Да уйдем же, отец, зашибут задаром! – А он что? – А князь что? – Как дикие прямо! Голоса сталкивались, то сливались, то старались перекричать друг друга. Толпа смыкалась все теснее. От ворот Колобья снова закричали, мощный напор притиснул Веселину и Громобоя к самому святилищу. Веселина кричала вместе со всеми, не в силах удержаться, ее заливало общее чувство животного страха, казалось, что сейчас ее раздавят, как пузырек на воде. Свирепо бранился Громобой, одной рукой отжимая ее от ворот, а второй отпихивая наседавших. – Кормильца твоего убили! – горестно и злорадно кричал чей-то голос от тына Колобья. – А ну разойдись! Разойдись, пока целы! – Из боковой улицы показался всадник на вороном коне, красный плащ вился над толпой, поблескивал железом шелом. – Кто на княжича Молнеслава – со мной будет биться! Я вам покажу, собачьи дети! – грозно кричал неведомый воевода. За спиной его из улочки текли смешанные ряды отроков, и над щитами видны были только одинаковые шеломы. – Давай, Добыслав! Дави посадскую вошь! – отвечали ему от княжеских ворот, и толпа заметалась, зажатая с двух сторон. – Изменил ты князю, Добыслав! – кричал большеротый Наволока, взобравшись то ли на бочку, то еще на что-то – не было видно, но возвышаясь над толпой. Волосы его были всклокочены, пояс с распахнутого кожуха он потерял. – Изменил! Князь тебя из какого болота привез, в отроки взял, сотским поставил! А ты его на Молнеслава променял, на брата убийцу! |