Книга Тайны камня и воды, страница 73 – Яна Тарьянова

— Интересно, — сказал Кряж.

Он пощупал кусок льда, обнюхал, протянул Закату — тот тоже обнюхал, топорща шерсть.

— Что? — спросил Хатол.

— Это другая вода. Не наша и не Пустоши. Твои клыки сделали колодец. Я хочу спуститься. Можешь поставить голема? Надо закрепить веревку.

После короткого спора они полезли в колодец вдвоем. Хатол был уверен, что голем их вытащит в случае опасности, и не желал маяться на краю провала в ожидании известий. Поначалу они спускались медленно, держась за веревки и нащупывая ногами выступы в ледяных стенах. Потом дело пошло поживее: во льду обнаружились ступени, подобие вырубленной винтовой лестницы, уводящей в неизвестно кем подсвеченную глубину. Хатол по-прежнему прекрасно видел браслет и обсидиановый куб. Временами просматривался мраморный пол, расчерченный перешептывающимся орнаментом.Иногда в шепот вплеталось бурчание гранита.

Когда они свалились в ярко освещенный зал, у Хатола зуб на зуб не попадал — куртка в путешествии по леднику не спасла. Камень смолк, словно его кто-то заткнул кляпом. Орнамент расплылся, пол и стены укрылись плитами хмурого гранита. Хатол шагнул к обсидиановому кубу — забрать браслет. Кряж, недовольно морщившийся и оглядывавшийся по сторонам, вызвал Заката.

— Еще один! — взвизгнула промелькнувшая в граните белая мраморная лента. — Не ошиблись ли мы? Этот подходит больше, чем девица!

Хатол на всякий случай подхватил Заката под брюхо, прижал к себе, одновременно позволяя понюхать браслет. Больше вопля мрамора его насторожило ворчание гранита. Следующая лента, свернувшаяся плафоном на потолке, была черной. Хатол выслушал речь о пользе умерщвления плоти, отозвался коротким ругательством и мотнул головой, указывая Кряжу на выход из зала. Браслет жег ладонь, требуя немедленного движения, в ушах грохотом крови стучало: «Поздно-еще-не-поздно-поздно-поздно-еще-не-поздно…» Они пошли к проему плечом к плечу — Хатол прижал Заката к себе еще теснее, чувствуя нарастающую злость и недоумение здешнего камня. Гранит заговорил, когда они выходили за порог.

— Понимаешь, что упустил свой шанс?

Голос раздавался отовсюду — со стен, с потолка, гулял эхом, стекая с гладких плит.

Хатол обернулся. Зал переменился как по мановению руки. По полу и стенам поползла пестрая лента Первого Лабиринта, окаймленная черными письменами Камрая. В трех нишах, воплощая преемственность, появились бюсты трех владетелей камня. Гранитный Варрейз легко удержал взгляд Хатола, вывернул душу наизнанку и удивленно хмыкнул.

— От тебя никакого толку! — с чувством сказал черно-мраморный Камрай. — Лишь бы землю клыками рвать и по Пустоши бегать. Да, для этого базальта хватит. Иди прочь!

— А я, пожалуй, ему даже доброе слово скажу, — неожиданно смягчился Миккелон. — Он никогда не притеснял мрамор, пару раз делал одолжение родне по матери. Почитал искусство по мере сил. Иди. Да пребудет с тобой мое благословение на Пустоши.

— Сюда редко добираются те, кто не жаждет абсолютной власти над камнем, — проговорил Варрейз, не позволяя Хатолу переступить порог. — А тут в один день сразу двое. Я сначала пожалел, что мы одарили силой первую путницу — твоядочь хрупкая, переполнена книжными идеалами, миролюбива. Ты — другой. Прирожденный боец, искатель приключений. Казалось бы — вот кому нужна власть над любым камнем. А сейчас я понял, что мы поступили правильно. Сила Райны послужит укреплению союза кланов, остудит горячие головы, заставит пойти по пути мирного благоденствия. Тебе же хватит власти над базальтом. Недаром ты не мечтал войти в этот зал ни в детстве, ни в отрочестве. Базальт есть везде. Он всегда ответит на твой призыв, подстроится под нужды. Иди с миром. Помоги своей дочери. Мы отправили ее на землю огнепросцев, чтобы она прошла испытание и расплатилась за право приказывать любому камню. Мы ошиблись. Она не справится. Иди и верни ее домой.