Книга Тайны камня и воды, страница 10 – Яна Тарьянова

От заклинания кристалл изменил цвет — из сизого стал прозрачным, как капля Водопада Жизни. Райна что-то сдавленно пискнула и осторожно притронулась к ветке.

— Я тоже заговаривать могу, — сообщила она. — Только мне потом плохо становится. А сотворить голема не получается. Но три кристалла ношу с собой всегда. Родители велели.

Заговоренные кристаллы Райны — она достала их из маленького кошеля на поясе — оказались черными. Даллак полюбовался на причудливо выглядящие ветви — надо же, совсем не такие! Спохватился, призвал защитника. И присвистнул от восхищения — его лис полного кристалла не уступал защитникам наставников. Сила и энергия били через край. За таким не набегаешься, только на драконе и догонять. Но придурковатость, конечно, никуда не делась: первым делом ухватил ветку, и давай к Райне приставать.

— Это тот же или не тот? — отступив в беседку, спросила она. — Он вроде выше… и зубы… ого, какие у него зубы!

— Тот же. И не тот, — Даллак нахмурился, вспоминая уроки в сейо. — Они — как вода. Они всегда одинаковые: ты можешь вызвать только того, кого сумел воплотить и вырастить. И всегда разные — вода бывает и чистой, и мутной. Они знают хозяина, подвластны его воле, помнят прежние победы и поражения, и скучают и чахнут, если их надолго оставляют в Водопаде Жизни. А у вас как?

— Мы можем приказывать родовым скалам. Камень порождает тело голема, но ведет его воля заклинателя.

— Големы у вас… — Даллак поискал подходящее приличное слово. — Внушительные. Да не прячь ты руки! Возьми ветку, кинь подальше. Он от тебя просто так не отвяжется. А я хочу оставшийся мусор выгрести.Поиграйте пока, а?

Райна взяла ветку с большой неохотой. Долго дичилась, рассмеялась только когда защитник перекувыркнулся, погнавшись за веткой и хвостом одновременно. После этого они с лисом все-таки убрались в сторону от беседки и принялись бодро шуршать в кустах. Даллак удвоил усилия — не до вечера же тут возиться — и в беседке довольно быстро воцарился порядок. Скамьи и стол познакомились с веником из листьев, затягивающие беседку плети поредели — так, чтобы давать обзор, пропускать свет, но и оставить тень, столь необходимую летом. Закончив уборку, Даллак жадно напился, умылся и с тоской вспомнил о миске каши, которую не успел съесть в школе.

— О! Ты все убрал? — Райна с лисом пробежались по беседке. — Ух, ты! Уютно! Ты молодец. Но тут будет жестко сидеть. Принести подушки?

— Неси, — согласился Даллак. — Я пока персиков нарву. Плохо, что у вас в саду мясо на деревьях не растет. Я бы сейчас целого ягненка слопал, честное слово!

— Ты хочешь есть? Я могу и еду принести.

— А тебя не заругают?

— За что? — удивилась Райна и пошла к лазу в ограде. — Посиди, я сейчас гляну, что на кухне можно взять.

«И правда, за что? — подумал Даллак. — Если она кристалл спокойно из дома вынесла, то куски хлеба у них уж точно не считают».

Райна вернулась довольно быстро. Пробралась через кусты с нагруженным подносом, чуть не наступила на обрадованного лиса, села на лавку:

— Подушки позже принесу. Посижу минутку. Так… это тебе. А это кусок курицы для лиса.

— Ему не надо, — подвигая к себе тарелку, объяснил Даллак. — Они не едят ничего, только пьют иногда. Это же вода, воду не кормят.

— А! Как и големов?

Ни ответить, ни попробовать угощение Даллак не успел. Кусты, изрядно потоптанные Райной и лисом, смял голем. Каменная махина, снесшая с петель калитку и расширившая проем в заборе, двигалась на удивление стремительно, даром, что от поступи сотрясались земля и беседка. Даллак почувствовал, как на него и на лиса накатывает волна чужой силы, и не заорал только потому, что у него перехватило горло.