Книга Притворщица, страница 8 – Ольга Пашнина

– Не знаю, – чуть улыбнулась я. – Но у него есть цель. Ментальная магия – сложная наука, детектив. Она многих заставляет ломать голову. А многих сводит с ума.

Ренсом скривился и поднялся, да так резко, что посуда жалобно звякнула от толчка.

– Кристина, разговор бесполезен. Я прошу прощения, что отнял у тебя время. Безмерно был рад познакомиться с Кимберли, но работа – спешу. Приятного аппетита, дамы, не обижайте чудесную хозяйку пренебрежением к ее труду – не оставляйте ни крошки.

– Терпение, Алан, – искусство, которым ты так и не смог овладеть, – улыбнулась Кристина. – Удачного дня. Жаль, что не смогла тебе помочь. Ты не дал шанса.

Дверь за детективом захлопнулась, но женщина за стойкой даже не повернула головы. Я пожала плечами и вопросительно посмотрела на Кристину. Мы вернемся в лечебницу? Об этом я думала с сожалением.

– Не расстраивайся, – ободряюще сказала она. – Ты хорошая девочка. Просто Алан не привык к таким, как ты. К тому же профессия накладывает отпечаток.

– Я больна.

– Одна из немногих, кто это понимает.

– Он вернется.

– Что? – Кристина замерла.

– Детектив вернется. Можно мы возьмем с собой остатки? Я хочу съесть их вечером. Можно?

– Конечно, дорогая. Допивай свой кофе, мы не спешим.

Я смотрела поверх ее плеча, туда, где на стене висела большая деревянная доска для рисования мелом. Гости оставляли на ней отзывы и благодарности, а дети рисовали, пока ждали родителей, поэтому на доске всегда была мешанина почерков, рисунков, каляк и пятен.

– Можно? – спросила я.

Кристина кивнула, поднимаясь.

Я прикоснулась к холодному мелку, покатала его в руке, наблюдая, как на коже остаются белые следы. Рука дрожала, когда я выводила буквы. Как давно я не писала! Буквы получались неровные и какие-то карикатурные:

«Смерть не конец пути. Для убийцы это только начало. К.»

Я положила мелок обратно и повернулась к Кристине. Та задумчиво рассматривала надпись, словно что-то вспоминая.

– Идем?

– Идем, – согласилась она.

На улице начинался дождь. Мы прождали омнибус лечебницы очень долго, я успела вымокнуть. Но ничто не могло заставить меня отвести взгляд от серого неба, с которого лилась вода. Я помнила, что в Хейзенвилле постоянно шел дождь, но никак не могла вспомнить ощущение, когда холодные капли падают на лицо.

Кристина почти силком затащила меня в омнибус. Мы сели на самые задние места, несмотря на то что, кроме нас, пассажиров не было. Экипаж медленно двинулся вдоль узких хейзенвилльских улочек. Я смотрела на знакомые пейзажи и чувствовала себя – впервые за долгое время – живой.

И вдруг – словно удар в солнечное сплетение – я увидела девушку. На противоположной стороне дороги. Она сидела на скамейке перед банком, листая свежую газету. Вероятно, ждала, когда закончится дождь, – при ней не было зонта.

– Кортни! – прошептала я.

И закричала так, что Кристина вскочила:

– Кортни!

– Ким! Прекрати! – раздался строгий голос Хантера Дельвего.

Но я уже не слышала ничего, кроме бешено бьющегося сердца. Я рванулась к дверям и выскочила прямо на дождливую улицу. Рванулась вперед, к сестре, набирая в легкие воздух, чтобы закричать. Но почувствовала, как слабеют ноги и сознание ускользает прочь.

– Кимберли, – из тумана донесся мужской голос, – расслабься.

Выбора уже не было. Не успела.

Сильные руки обхватили меня за плечи. Я дернулась, истратив остаток сил на глупую попытку вырваться.