Книга Я тебя ищу. Книга 1, страница 60 – Арина Предгорная

Он сполз с постели, подцепил прикрытые края бархатных занавесей, чтобы убедиться: окна открыты и беспрепятственно пропускали поток воздуха в огромную спальню. Бретт вернулся к кувшину и осушил его наполовину. Потирая лицо, попытался вызвать в памяти хоть какую-нибудь зацепку о том, что привело к такому отвратительному пробуждению.Мысли путались, голова отказывалась соображать, а внутри тянул холодом и пустотой непонятный узел. В надежде, что всё это тоже пройдёт, как первый самый гадкий приступ похмелья, Бретт привёл себя в порядок, не пожалев холодной воды на затылок, но желаемой бодрости и ясности ума не добился.

– Господин! – почтительно пролепетала служанка, когда Бретт скрылся в просторной гардеробной, мучительно соображая, что бы надеть. Куда ему сегодня надо? И надо ли? – Лорд и леди Сорейн ожидают вас на северной веранде. Обед накрыли там.

– Обед? – присвистнул Бретт. Это сколько же он проспал? – Передай, что я скоро спущусь.

– Обязательно, господин. Помочь вам одеться?

Бретт выглянул из-за широких створок, тут же смутив девушку голым торсом.

– Не нужно. Беги доложи лорду и леди, что я сейчас буду. И… какой сегодня день, не напомнишь?

Смутившись ещё больше, служанка назвала дату. Рассеянно покивав, Бретт взмахом руки отпустил девчонку, выхватил из ровного ряда первую попавшуюся тонкую сорочку. День ему ни о чём не говорил, только всё сильнее заливало чувство абсолютной, непоправимой потери. Одевшись и гадая, куда подевался из его памяти вчерашний день, Бретт спустился под недовольные очи обоих родителей. Кажется, предстояла выволочка.

Чета Сорейнов выглядела как экзаменационная комиссия: одинаково безупречная осанка обоих, одинаково строгие лица. В зеленовато-серых отцовских глазах застыло неодобрение, но во взгляде матери пряталось беспокойство.

– Прародитель Всемогущий, на кого ты похож! – вместо приветствия обрушился на сына лорд Дермот.

– Доброго дня, матушка. И вам, отец, – решил пропустить замечание мимо ушей Бретт.

Между первой и второй переменой блюд лорд от души изливал свой гнев на молча орудующего столовыми приборами отпрыска. Бретт знал, что такое поведение бесит отца сильнее всего, но не мог удержаться. В голове и без того царила полная сумятица, потому он не пытался прервать обличительную речь, напротив, слушал внимательно, в надежде понять что-нибудь о вчерашнем дне из обрывков предъявляемых обвинений.

– Дермот, достаточно,– негромко попросила леди Лиита.

– А ты не вмешивайся! – рыкнул Сорейн.

И леди тут же примолкла.

– А застолья здесь, как всегда, проходят в тёплой семейной атмосфере, – усмехнулся Бретт. – Хоть что-то в этом доме не меняется.

И провёл рукой по лбу: собственнаяреплика кольнула некой неправильностью. Как всегда?.. Будто он, Бретт, с некоторых пор нечастый гость в этом доме? Развить эту мысль мешала тупая, но ощутимая головная боль. Лорд Сорейн швырнул на скатерть вилку и нож.

– Отец, я уже понял, что знатно отличился минувшим днём, – вклинился Бретт, пока в него не бросили очередной ворох обвинений. – Так знатно, что никак не могу вспомнить, где был и что творил. О том, что моё поведение бросает тень и всячески позорит наше доброе имя и моё гордое звание лирдарийского посла, я тоже уразумел. Не понял только, чем именно. Посему умоляю вас: можно сначала, но с самого главного?