Книга Песнь русалки, страница 71 – Саша Урбан

Удивительно, сколько силы было в этом молодом теле. Может, дело было в ребенке, которого она старалась спасти? По крайней мере, Святослав подумал именно так.

В лесу их настигла метель. Было ли это колдовство или просто причуда природы, отрезавшая женщину от преследователя? Сказать было сложно. Женщина продолжала убегать, пока не рухнула в корнях векового дуба, тяжело переводя дыхание. Ребенок в ее руках громко плакал, и Дана, как могла, старалась его успокоить.

— Это то, как появилась Алая Топь, — не веря своим глазам, произнес Свят. Хотя после событий последних недель ему стоило бы поменьше удивляться.

— Я знаю, — холодно отчеканила Милорада. Свят перевел взгляд на невесту и увидел, что она до побелевших пальцев сжимает кулаки. В ее глазах горела ненависть. —Это из-за нее…

— Смотри.

Ветер донес до женщины волчий вой. Она вскинула голову. Из-за снежной пелены к ней подбиралась голодная стая. Женщина крепче прижала к себе ребенка, оценивая опасность, а потом… опустила вопящий сверток на снег. Поднялась на ноги и побежала прочь.

— Проклятая ведьма, — выпалила Милорада.

Дана в видении неслась сквозь лес, не оборачиваясь, пока не запнулась о припорошенный снегом корень дерева. Она растянулась на снегу и замерла, трясясь от страха. И подняла голову, только когда над ней нависла тень.

Высокий мужчина, худой, с впалыми щеками, густыми черными бровями и длинными волосами, заплетенными в тугую косу, склонился над ней, держа на руках оставленное дитя. Дана встала на колени и протянула к нему руки.

— Господин…

— Знаешь, кто я? — спросил он.

— Кощей, — ответила одновременно с ней Милорада. Тот ухмыльнулся, крепче прижимая к себе ребенка.

— Решила спасти свою жизнь ценой невинной? После того, как уже стольких погубила своим колдовством?

— Господин, я… прошу прощения, я не знала. Я хотела, как лучше.

Кощей взмахнул жилистой рукой, и пронзающий ветер стих.

— Отныне ни одно твое доброе дело не принесет блага. И ни одна рана не принесет тебе смерти. Еда не даст тебе насыщения, а никакое питье не избавит от жажды. И никакая рана не принесет тебе смерти. А погубить тебя сможет лишь твое собственное дитя, за которое ты добровольно отдашь жизнь, — отчеканил он.

Дана закричала, будто слова Кощея жгли ее, как раскаленное железо. А тот лишь укутал ребенка полой своей черной шубы и двинулся прочь. Налетевшая метель скрыла его следы.

Видение подернулось дымкой и растворилось в воде.

— Похоже, все, — сказал Святослав.

— Там была моя мать, — сказала Милорада. — На том озере. Она принесла их всех в жертву…

Ее плечи затряслись, девушка шумно задышала, пытаясь сдержать рыдания. Свят приобнял ее, прижал к себе.

— Видимо, потом она стала ученицей Бабы Яги. А потом ушла, взяв клятву, и вернулась в Дол, — размышлял он. — Теперь нужно понять, чего она хочет.

— Не нужно, — одним движением Милорада сбросила его руки со своих плеч. — Нужно просто запереть ее под колдовской печатью, и дело с концом.

— Ты расстроена, — попытался привести ее в чувство Святослав. — Но нам нужен план.

— У меня естьплан, — бросила Милорада и направилась прочь из покоев. Щелчок пальцами, и тяжелый засов на двери отодвинулся сам. И точно также сам закрылся, запирая Святослава внутри. Юноша звал невесту, но Милорада уходила все дальше.