Книга Осколки, страница 63 – Саша Урбан

— Лайза Викке, — Милли сняла со стены заметку, — алхимик, двадцать семь лет, пришла в полицию, чтобы сообщить о преступлении. Кажется, дело было в изготовлении крупной партии сонного порошка, который дали людям, которых незаконно вывозили из Темера в Суварну. Она пришла в участок, даже готова была остаться там, но у нее приняли заявление и отправили домой. А на следующий день она пропала. Так и не смогли выяснить, что с ней случилось, только на той неделе из каналов выловили пять неопознанных женских трупов, а никто из родственников или друзей Лайзы не смог явиться на опознание. Ближайшие родственники внезапно решили покинуть город и попытать счастья в фермерстве.

Она передала Элль заметку, но девушка даже не стала вчитываться. Она не знала Лайзу. Она не помнила половины имен девушек, что служили в храме Рошанны. Первое время она еще пыталась заводить знакомства, но уже через пару месяцев бросила это дело. Быстро усвоила правила их храма, их Крепости.

Милли продолжала рассказывать, подсовывала Элль под нос неопровержимые — по ее мнению — доказательства виновности Летиции. А Элоиза только кривила губы в подобии болезненной улыбки. Как будто она не знала! Это напоминало уборку, когда стираешь пыль, и из-под слоя серости появляются яркие пятна лент, бантов, книжных корешков, которые когда-то радовали или резали глаз, которые ты пытался найти, но не приложил достаточного усердия, или изо всех сил старался потерять.

— …Понимаешь? Они твердят нам, что не хотят повторения Чисток, не хотят вернуться во времена Реджиса, но действуют прямо как он! Один в один, — запальчиво говорила Милли.

— Да, — безучастно согласилась Элль. — И что изменится, если ты расскажешь об этом?

Она махнула рукой в сторону доски, а потом тяжело опустилась на стул. Слишком много впечатлений за день. Плевать на все, как только она закончит тут — отправитсяпрямиком в «Колодец» и будет тушить пожар мыслей пивом, пока кровь не будет состоять сплошь из пузырьков.

Теперь настал черед Милли удивленно хлопать глазами. Видимо, она ожидала, что Элль тут же проникнется идеей, они возьмутся за руки и побегут вершить справедливость в этом мире.

Ну да, конечно.

Журналистке понадобилась пара секунд, чтобы вернуть себе уверенность и решиться на еще один заход.

— Я понимаю, что ты беспокоишься. Ты достаточно близка к Летиции, возможно, даже знаешь ее лучше, чем все остальные, — Элль невольно поморщилась от этой правды. — Но вспомни, Реджиса тоже считали непобедимым. И все же нашлись люди, которые смогли объединиться, и они свергли его! Если это удалось им, то почему не может получиться у нас?

— Наверное, потому что нас только двое, — фыркнула Элль. — Или есть кто-то еще? Иллюстраторы газеты? Посыльные, которые разносят брошюры?

Милли поджала губы. Стиснула и разжала кулаки. Элль немного отвлеклась от последовавшей пламенной речи, пытаясь угадать, сколько ее собеседнице было лет. Двадцать, наверное, или около того. В ее возрасте Элль и сама думала, что сможет изменить мир. Что встретит любовь, будет заниматься делом, которое ей нравится, станет известным парфюмером-алхимиком. У нее будут друзья, покровители, семья. А что вышло? Она попала в неприятности, а человек, который клялся, что любит ее больше жизни, просто исчез, оставив наедине со своей матерью. Никто не спас Элль. Ни люди, ни боги. А теперь еще и какая-то пигалица пыталась убедить ее, что это она обязана сделать что-то для спасения других. Да какого хрена?!