Книга Осколки, страница 38 – Саша Урбан

Элль облегченно вздохнула и направилась в другой конец храма, ища, чем бы еще себя занять. По полу то и дело ползли полосы света: открывались и закрывались двери, впуская все новых прихожан. В основном алхимиков в серых мантиях. Были еще и торговки, а по соседству с ними располагались пестро накрашенные девушки с набережной в заляпанных вином платьях. Перед началом лекций забегали студенты Магической Академии и профессора. Иногда Элль видела знакомые лица и старательно опускала голову в надежде, что ее никто не узнает среди таких же безликих сестер.

Колокол на Торговой площади возвестил, что утро уже полностью вступило в свои права, а алые всполохи сменились золотистым свечением. Прихожане расселись на подушках, устремив взгляд к статуе. Одна из сестер — Мирабель, в свободное от служения богине время создававшая концентраты афродизиаков — восседала на каменной скамье перед статуей богини. На ее коленях покоилось Писание. В храме чтения так или иначе строились вокруг жизнеописаний Рошанны

Мирабель подняла голову и описала полукруг, так выразительно, что даже через капюшон каждый почувствовал ее взгляд. Элль обошла колонну и, скрывшись от взглядов прихожан, совершенно неправедно привалилась к ней плечом. Как будто не Писание слушала, а выступление певичкив кабаке.

Зашуршали страницы под напоминающими сардельки пальцами. Мирабель старательно листала книгу, пока не остановилась в самом начале. Едва слышно хмыкнула, прочищая горло, и принялась читать.

«И взглянул великий Роше на детей своих от богини земли Латиф. Славны и сильны они были, как настоящие воины, и силы природы повиновались им, подобно их великой матери. Довей мог обуздать ветер, Киана поворачивала реки вспять и вызывала дожди, а Борул укрощал даже самые сильные пожары. “Но что в них от меня?” — вопрошал Роше, давший жизнь всему. Долго смотрел он в свое отражение в Мертвом озере, и с каждым днем крепли его сомнения, росло его желание создать кого-то, кто унаследовал бы его силу. И вот, спустя двенадцать оборотов солнца, воды Мертвого озера разверзлись, и из его недр поднялся кокон из соли и раковин. И была внутри него заточена Рошанна — женская ипостась Роше, родившаяся из его отражения и его ярости. Равная по силе, но вовек называемая его дочерью»

Элль сочувствующе хмыкнула и оттолкнулась от колонны. Наблюдать за танцем пылинок в солнечных лучах или за тем, как змеи дыма ползли по лампадам, было куда интереснее, чем в очередной раз слушать выдержки из Писания о Дремлющих богах. Историю Рошанны она знала наизусть и могла пересказать, не ошибившись ни в одном «и» в начале предложения. Древние истины песком скрипели на зубах: всегда найдется кто-то, кто будет считать себя главнее, доверяться другим полностью — глупость, но не отказывайся от борьбы за справедливость и не опускай руки. Вот, чему учило жизнеописание Мятежной Рошанны, что превзошла своего «отца» и передала его знание людям, чтобы те сравнялись с богами по силе и мудрости.

Любопытно, как эта байка не набила оскомину Мирабель? Хоть лицо «сестры» и было скрыто капюшоном, Элль видела, как расправляются плечи Мирабель, как выпрямляется ее спина, и голос начинает раскатываться волнами, звеня от праведной страсти. Она была самой уповающей на их божественную покровительницу, но помимо нее в храме и Крепости было много «сестер», возносивших молитвы от всего сердца. Кто-то даже оставлял храму щедрую часть от своего жалованья в надежде, что Мятежная Рошанна укажет им истинный путь, а потом брали дополнительные смены в лаборатории, чтобы купить себе новые ботинки.