Книга Осколки, страница 118 – Саша Урбан

— Йа Раад-иль! — возмутился Аслан. — Ваши алхимики как чума. На них не напасешься черной меди. Раад проклял их, но готов взять под крыло заклинателей..

— Значит, будет больше заклинателей, — согласился Джеймс Ган.

Ирвин почувствовал, как у него по спине бегут липкие дорожки холодного пота. Так легко капитан Ган говорил о продаже людей, как будто согласовывал смету на кофе. Ирвин вопросительно посмотрел на Шона, но тот жестом приказал ждать и слушать.

— Хотя на всякий случай, — немного подумав, сказал Аслан, — давайте и алхимиков. Раад найдет им применение.

— Ваш Раад необычайно мудр, — кивнул капитан Ган. — А чтобы вы были уверены в серьезности моих планов продолжать наше сотрудничество, я хочу сделать господину Рааду подарок.

— Раад не господин, Раад — бог, — возмутился Аслан, но тут же заинтересованно добавил. — Какой подарок?

— Бессмертного заклинателя воды, — отозвался капитан.

Ирвин дернулся. В его бок уперлось что-то — без сомнения, нож. Шон стоял вплотную и плотно прижимал лезвие аккуратно ему между ребрами. Ирвин округлял глаза, как мог, но ему так и не удалось вымолвить ни слова. На языке вертелось: «Как? Почему? За что? Какого хрена?», но ни один звук не смог пробиться через плотно стиснутые зубы. Некстати вспомнились утренние слова Элль: «Мы в заднице».

Она даже не представляла, насколько.

— Мы же не будем проверять твое бессмертие прямо здесь? — вежливо поинтересовался Шон и ткнул Ирвина между лопаток, заставляя сделать первый шаг вперед.

Ирвин неохотно переступал по мягким коврам с проплешинами, через которые глядели затертые половицы. Прослушку он отпустил, смысла в ней уже не было. Легко было сложить два и два, чтобы понять, что все остальные гости — это доверенные люди, дуболомы, которые если что придут на выручку Аслану или капитану Гану. У судьбы было забавное чувство юмора: в руках Доминика Ирвин был приманкой для Элоизы, и сам же угодил в подобную ловушку. Верх идиотизма, ничего не скажешь. Наверное, при восстановлении Доминик все-таки повредил ему мозг.

Его завели за ширму. Там за низким столиком сидел капитан Ган и господин Аслан — ровно такой, каким Ирвин его себе представил. Смуглый, коренастый, с большой лысой головой на короткой и складчатой шее, полноватый и спокойный, как удав. Он скользнул взглядом своих карих глаз по Ирвину, и только слабое движение брови выдало его интерес.

— Вы помните этого юношу? — спросил капитан Ган.

— Сновал у другой нашей курильни, — кивнул господин Аслан. — Насколько я помню, я просил вас разобраться.

— И мы разобрались, — ответил из-за спины Ирвина Шон, за что получил недовольный взгляд капитана. — А через три дня он вернулся. Стал неуязвим к магии, на него не действуют яды.

— Значит, плохо справились, — северянин взял со стола изогнутый нож и посмотрел на Ирвина через отражение клинка. На секунду его лицо окаменело, а в глазах мелькнула белая вспышка. — Раад йашмуд… это гуллам!

Аслан продолжил кричать на языке пустыни, и все помещение пришло в движение. Люди повскакивали с подушек, с ковров и потянулись к ним. Ирвин не стал дожидаться, когда они все доберутся до него или когда перепугавшийся не на шутку Аслан расскажет, что такое гуллам. Он взвился, собирая воду в гибкий хлыст вокруг себя и принялся теснить приспешников Аслана. Головорезов это отпугнуло на долю секунды, но очень быстро они достали из-за пазух и из карманов гнутые ножи, и галстеррские карманные ружья. Ирвин зарычал и снабдил водяной хлыст острыми ледяными шипами. Он стиснул зубы так сильно, что закровоточили десны. Вот и весь эффект от снадобья Доминика. Был — и вышел.