Книга Осколки, страница 108 – Саша Урбан

Элль слушала и кивала. Трясущимися руками, боясь что-то испортить, зачерпывала тесто и наливала в сковороду, а затем смотрела, как белая клякса становится золотистой и надувается от тепла. Переворачивала, ждала еще немного, потом снимала получившуюся лепешку со сковороды и складывала на тарелку. Через несколько попыток она наловчилась, и работа пошла быстрее, даже начала приносить спокойствие.

— У тебя отлично получается, — заметила Лора. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть Элль поверх плеча.

— Спасибо.

— Я просто обожаю готовить. Это так успокаивает! Приходишь после тяжелого дня, хватаешь мясо и давай его кромсать, представляя лицо какого-нибудь идиота, который зашел в магазин просто чтобы сказать, что книги в мягкой обложке — это не книги вообще. И что не магазин у меня, а забегаловка для скудных умом. А потом посыпаешь это все специями и как швырнешь на огонь!

— Я редко готовлю, — беспомощно пожала плечами Элль. У нее действительно не было особого кулинарного таланта, да и чувство голода просыпалосьтак неожиданно и с такой силой, что ей проще было купить какую-нибудь лепешку с сыром в ближайшей лавке, быстро утолить голод и мчаться дальше. А при храме была своя трапезная, так что необходимости думать о пропитании не было.

— Ну, это ничего! — отмахнулась Лора. — У меня целая секция с кулинарными книгами, так что все быстро наверстаешь. Поверь мне, занятие такое же душеспасительное, как молитва. А когда начинаешь печь что-нибудь, чувствуешь себя, как будто мир сотворила.

— Даже если просто готовишь лепешки?

— Даже лепешки, — хихикнула Лора, доливая себе еще вина. — Ну, это у меня так. Возможно, тебе это покажется глупостью, ты же алхимик. Для тебя создавать что-то новое в порядке вещей. Кстати, ты пока не думала, что будешь делать дальше?

Элль шмыгнула носом. От пряного пара с нотками перца глаза слезились, и дышать становилось тяжело.

— Не знаю пока. Может, поищу какую-то подработку. Либо буду делать свечи, которые помогают засыпать.

Ло удивленно моргнула. Элль вопросительно подняла бровь.

— Я поражаюсь твоему оптимизму, — протянула хозяйка книжного, а затем взяла со стола газету. — Но тут новость была сегодня… Господин Лерой Шарп из Верховной Коллегии внес на рассмотрение целый пакет ограничений для алхимиков. Если его примут, вам нельзя будет владеть собственным бизнесом, осуществлять кустарное производство, а еще… Да, обязательная постановка на учет. Даже создадут специальное ведомство.

— Что?

— И теперь работодатели должны отчитываться, что не превышают квоту на рабочие места для алхимиков. А ее как раз снизят.

Элль застыла. От сковороды уже тянуло гарью, а она не могла пошевелиться. Она не застала этих ужасов в период первых Чисток, но читала о них. Папа и мама брали ее на встречи алхимиков-эмигрантов, где участники делились своими историями. Рассказывали, как у них отбирали дома, запрещали выходить на работу, душили налогами, отказывали в возврате денег с банковских счетов. А Лора все читала и читала: о предложении ввести дополнительные налоги, об обязательных уроках этики для детей-алхимиков и студентов, запрет на проживание в определенных районах. И, конечно, отдельные штрафы для тех, кто решит покрывать алхимиков, нарушающих закон.

По коже причудливым узором забегали мурашки, и все тело задергалось в мелкой дрожи. Дыхание сбилось, а сердце колотилось где-топод горлом, будто Элль с секунды на секунду должна была сорваться с места и бежать куда-то — как можно дальше, за горизонт, лишь бы только спасти свою жизнь.