Книга Девочка⁰, страница 40 – Микита Франко

Я поглядывал на Гордея, который, вытащив свой матрас на крышу, разлегся прямо под солнцем, и думал, что он совсем не похожна гея. С другой стороны, я ни разу не видел геев, а потому не мог быть уверен в этом на сто процентов, просто мне всегда казалось, что геев должно что-то выдавать. Вот хотя бы как меня – по мне видно, что я девочка в нулевой степени, и ничего с этим не поделаешь. Любой, кто на меня посмотрит, поймет, что со мной что-то не так, может, я, как мама и говорила, болен трансвестизмом, может, это правда. А Гордей – мальчик в десятой степени и всегда таким был. Да и Рома, в общем-то, тоже. Но как ни старался, я не мог придумать ни одной причины, по которой можно было бы отнять степень хотя бы у одного из них.

Мысли мои были прерваны сильным ударом в дверцу люка – били снизу, чем-то тяжелым и металлическим. Звук был такой, будто неподалеку разорвалась петарда, и мы с Гордеем одновременно вздрогнули. Потом, не сговариваясь, вскочили и вместе с матрасом проскользнули на чердак, забившись в самую глубь – там валялись ненужные коробки и доски. Мы спрятались между ними, стараясь слиться с обстановкой.

В люк снова ударили, а затем мы услышали глухой мужской голос:

– Надо ломать, наверное…

Полминуты тишины, и по люку начали без перерыва долбить чем-то тяжелым. Я закрыл уши, стараясь спрятаться от этого давящего стука. Гордей, лежавший за грудой коробок недалеко от меня, мягко коснулся моей руки.

Мы услышали, как дверцу выбили, затем – осторожные шаги.

Щелчок. В нашу сторону метнулся луч света. Фонарик… Я попытался пригнуться так, чтобы моя желто-фиолетовая ветровка не проглядывала через просветы между досками, но не рассчитал движение, и одна дощечка предательски поехала вниз, со стуком ударившись о деревянный пол. Шаги тут же поспешили к нам. Теперь конец.

– Эй, – позвал голос. – Вылезайте давайте, хватит уже…

Я решил сделать вид, что умер: закрыл глаза и уткнулся носом в холодный пол.

Ящики отшвырнули, и свет стал совсем яркий. Уже другой голос, более грубый, злорадно произнес:

– Вот они, красавцы!

Я поднял голову и увидел над нами двух мужчин в полицейской форме.

– Вставайте, ребята, – сказал нам другой, более мягкий голос – это был мужчина со светлыми усами на добродушном лице.

Второй полицейский был старше и смотрел на нас очень строго. Он наклонился ко мне и больно схватил за плечи, поднимая с пола.

– Давай, пацан!

– Это девочка, – мягко поправил его усатый.

– Ой… – Ия сразу почувствовал, как ослабла его хватка, как аккуратней он начал со мной обращаться. – Бери второго.

Усатый полицейский потянулся к Гордею, но тот резко поднялся сам и, вывернувшись у него из рук, вдруг размахнулся и ударил его по лицу. Полицейский отпустил его, схватившись за нос (между пальцами тут же проступили красные капли), а Гордей рванул на крышу и там, как я понял по топоту, сиганул в люк.

Старший полицейский чертыхнулся, отпустил меня и помчался за Гордеем.

Я стоял, в растерянности глядя на усатого, а тот с такой же растерянностью – на меня. Мне хотелось извиниться перед ним за Гордея, я совсем не ожидал, что брат так поступит, и не понимал, почему он решил врезать этому милому дяденьке.

Мы постояли немного в тишине, а потом усатый, вытирая цветастым платком кровь с лица, неожиданно сказал: