Книга Почти 15 лет, страница 72 – Микита Франко

Сигареты он купил сразу после того, как отвёз Мики домой. На обратном пути они разругались: Мики допрашивал Славу об отношениях со Львом («Что случилось? Из-за чего? Почему ты злишься? Это был не первый удар?»), а Слава не нашёл в себе сил обсудить произошедшее с сыном. Ему хотелось бесконечно повторять, что тот лезет не в своё дело, есть дела взрослых, а есть дела детей, вот и иди делай уроки, дурацкий ребёнок… Прям так он, конечно, не ответил. Но и ничего хорошего не сказал. Отмолчался, потом заткнул, потом Мики обиделся. В общем, получилось глупо и несправедливо по отношению к сыну — Слава понимал, что он имеет право знать. Разрушилась семья, частью которой он был, и нужно дать Мики хоть какое-то объяснение, но настоящее не укладывалось в голове у него самого, а другого он не придумал.

В небольшом ларьке возле дома, куда он зашёл на накале эмоций, долго спорил сам с собой из-за сигарет: последний раз Слава курил десять лет назад, когда судился с матерью из-за Мики, и тогда это здорово ставило крышу на место. С другой стороны, всё это вредно, рак легких, он отец двоих детей… Но как там сейчас с крышей?

Вспомнил своё грубое: «Замолчи», обрывающее разговор с Мики, и вздохнул: крыша не на месте. Сигареты взял.

Вернулся домой, чтобы переодеться, и, проходя мимо комнаты сына, бегло сообщил ему:

— Я гулять. Приеду после одиннадцати.

Мики невнятно промычал в ответ, не отрываясь от экрана ноутбука. Слава остановился на пороге комнаты.

— Если что, звони.

Снова невнятное мычание.

— Люблю тебя.

На это Мики тоже ничего не ответил.

Слава наделрозовую толстовку вместо розовой футболки, которую стащил Лев (он заметил это ещё до отъезда мужа, но не стал возражать), и спустился к машине.

Теперь, сидя на капоте автомобиля, заново пробовал курить, кашляя с непривычки. Макс вышел через несколько минут, извинился за задержку, бросил взгляд на сигарету в руке Славы, но ничего не сказал. Слава выкинул окурок в мусорный бак, стоящий неподалеку, и они сели в машину.

Макс выжидающе смотрел на него, как бы спрашивая: «И что теперь?». Слава, посмотрев в ответ, спросил:

— Смотрел «Гарри Поттер и Узник Азкабана»?

Макс улыбнулся:

— Смотрел.

— Хочешь ещё раз?

— С тобой — всё, что угодно, — ответил Макс и засмущался от своих же слов. На бледных щеках появился ярко-алый румянец.

Слава подумал, что тоже, наверное, покраснел — хорошо, что на его коже это не так заметно.

— В сторону Стэнли парка есть драйв-ин, — объяснил он. — В девять будет «Гарри Поттер». Поехали?

«Драйв-ин» в Канаде называли автокинотеатры под открытым небом. Макс быстро закивал, не глядя на Славу — словно старался скрыть смущение.

Когда Слава завёл мотор, Макс спросил:

— Как Мики?

Славе понравилось, что он спросил именно про сына. Если бы спросил: «Как ты?», его бы ничуть не подкупило, а вот Мики…

Он вырулил на дорогу, и автомобиль, как ленивый монстр, начал медленно продираться через узкую тропинку.

— Кажется, мы поругались.

— Из-за чего?

Слава вздохнул, крепче сжимая пальцы вокруг руля.

— Не смог ему объяснить, что произошло между мной и Львом. Нагрубил.

— А ты сам понимаешь, что между вами произошло? — спросил Макс. И, кажется, улыбнулся — в наступающей темноте Слава не разглядел.

Он задумался.

— Наверное, мы стали друг другу чужими людьми.