Книга Окна во двор, страница 34 – Микита Франко

– А зачем мне быть с Ваней?

– Ему наложили гипс.

– И что?

– В смысле «и что»? – Я почувствовал в голосе Славы легкое раздражение. – Ему может понадобиться помощь.

– Ладно, – выдохнул я.

– Я могу забрать тебя, если хочешь.

– Не надо меня забирать! – пожалуй, слишком резко ответил я, оглянувшись на Лорди. – Сам вернусь.

– Хорошо. Мы ждем. – И он отключился.

Я вернулся к Лорди, сел за наш столик и грустно сообщил:

– К сожалению, мне пора.

Она тоже расстроилась.

– Какие-то срочные дела?

«Просто скажи, что тебе нужно побыть с младшим братом», – мысленно велел я себе, а вслух проговорил:

– Да, нужно побыть с мамой.

– Это важно. – Она положила свою ладонь поверх моей руки – наше первое тактильное соприкосновение.

Я ничего не почувствовал, но сделал вид, что почувствовал: повел плечами, улыбнулся, если бы можно было силой мысли заставить себя покраснеть – я бы покраснел.

Я видел, что понравился ей, видел, что ей со мной интересно, и мне было страшно спугнуть этот интерес. Я пытался произвести на нее хорошее впечатление: выглядеть шутливым, положительным, непринужденным и, конечно, самым обыкновенным, самым нормальным, самым предсказуемым. У меня на Лорди были особые планы.

Наш первый секс с Лорди случился спустя неделю прогулок по скверам и паркам (и одно посещение кинотеатра) – быстрый и тихий, как и полагалось, наверное, в нашем случае. Это было днем, в моей комнате, в пустой квартире, хотя я заставил Лорди поверить, что в ней кто-то есть. Так было нужно.

Все это вообще не должно было случиться, но случилось – по моей глупости. Мы гуляли по центру Даунтауна, завернули на Нельсон-стрит, а с нее – на Джепсон-Янг-лэйн, где в неприметной приземистой трехэтажке и располагалась наша квартира. Уверенный, что мы пройдем мимо, я сообщил Лорди, что живу «во-о-он там», на первом этаже.

– А можно к тебе в гости? – тут же спросила она. Довольно беспардонно, как мне показалось.

– Мои родители дома, – растерянно ответил я.

Это было ложью, разве что Ваня мог вернуться с уроков музыки к четырем (он постигал искусство игры одной рукой, пока вторая была загипсована). В мыслях я воспроизвел путь до моей комнаты: как минимум нам пришлось бы пройти по коридору, вдоль которого висели несколько фотографий нашей семьи, а по ним недвусмысленно становилось ясно, что никакой мамы в этой квартире не живет.

– Боюсь, не получится, – сказал я уже тверже.

– Они будут против?

– Ну… Я ведь их не предупредил заранее, это будет неуместно.

Лорди, явно приглядываясь к окнам нашей квартиры, вдруг спросила:

– А это твоя комната? – она указала пальцем на приоткрытую раму.

Врать не имело смысла: понятно, что бардак из одежды, канцелярских принадлежностей и футбольного мяча (спасибо Ване) на подоконнике принадлежал именно мне.

– Да, – выдохнул я.

– Вылезаешь через окно?

– Ага, – неохотно признался я, понимая, к чему она клонит.

– Так полезли! – заговорщицки прошептала Лорди в самое ухо. – Будем тихими как мышки, и родители ничего не узнают!

Не дожидаясь моего согласия, она побежала к окнам нашей квартиры, а мне оставалось только вяло проследовать за ней. Нагнав ее на полпути, я спросил:

– А зачем нам туда? У меня там ничего интересного нет…

Лорди остановилась, внимательно посмотрела на меня и воскликнула: