Онлайн книга «История Льва»
|
Забирая биту с пола, он сообщил Якову совершенно очевидную новость: - Я никуда с тобой не поеду. Уходя, он глянул на себя в зеркало и заметил капли крови на белой рубашке. Отчего-то вспомнил, совершенно не к месту, как отец пристрелил зайца – тогда, на зимней охоте. Как Лёва тогда плакал, глядя, как кровь смешивается со снегом. Вот и теперь: красное на белом. Только Лев больше не плачет. Лев [30-31] Я на вид как будто живу, В такт киваю, смеюсь и хожу, Но внимательней, друг, посмотри, Что со мной приключилось внутри. Дописав последнюю строчку, Лев аккуратно закрыл блокнот, провёл пальцами по шершавой обложке, стилизованной под змеиную кожу, и поднял взгляд на карту. Карта России висела над письменным столом специально для Пелагеи – с переходом в пятый класс у той начались серьёзные проблемы с географией: Великий Новгород она называла Верхним (потому что существует Нижний), а все бывшие союзные республики на контурных картах рисовала, как часть России. Ну, в общем, ребёнок рос на радость коммунистам, но получал сплошные тройки. Лев сверлил взглядом самую большую точку, выделенную жирным: Москву. Там, если верить Интернету (на днях он снова ходил в тот клуб, держа в уме наивный вопрос: «Где учат на поэтов?»), находился единственный литературный институт в России. Но… у этой затеи было слишком много «но». В Москве дорого жить. Литература для тунеядцев. Поэзия – сопливая хрень, чтобы заставлять девчонок плакать. Пишут стихотворения, в основном, тоже девчонки, не считая всех тех великих поэтов, которые не были девчонками, но они какие-то особые люди и над ними не хочется смеяться, а над Львом обязательно все посмеются (в его голове так всё и обстояло). И, в конце концов, самый главный аргумент против: Лев понятия не имел, как зарабатывать, если ты поэт (о таком не знали даже в Интернете), а ему нужно зарабатывать, потому что кроме себя он больше никому не сдался, у негонет заботливых родителей, у него нет даже бабушки, как у Власовского. Ему нужно как-то выживать. Всерьёз. Тогда Лев решил положиться на волю случая. Вытащив коробку с игрой в дартс, он собрал в ладонь несколько дротиков и загадал: «Если попаду в Москву – поступлю в литературный. Если в другой город – поеду туда и поступлю в медицинский». Прицеливаясь аккурат в европейскую часть России, Лев взмолился: «Пожалуйста, хоть бы в Москву». Но то ли проблемы с меткостью, то ли подвёл замах: сделав небольшую дугу в воздухе, дротик накренился вниз и пошёл в сторону, врезался в нижнюю часть необъятной родины и, падая на пол, зацепил за собой приличный кусок бумаги, оторвавшийся от карты. Лев метнулся к стене, посмотреть, где иголка оставила точку. Врезавшись в букву «р» в слове «Карасук» дротик разорвал название города на две части. Лев провел от него пальцем, пытаясь понять, к какой области относится это поселение со странным названием. Миновав Кочки, Ордынское и Красный Яр, он упёрся взглядом в крупные буквы – «НОВОСИБИРСК». «Вот чёрт, - Лев растерянно посмотрел на дротики в своей руке. – Может, перекинуть?» Он перекинул (снова целясь в Москву), попал в Якутию и, вздохнув, смирился: Новосибирск так Новосибирск. До конца одиннадцатого класса Лев больше не посещал дополнительных занятий по биологии и химии (потому что не хотел лишний раз нервировать и себя, и Якова), готовился самостоятельно, по учебникам. Конечно, они неизбежно пересекались с Власовским на уроках, но ни разу не заговаривали, а увидев друг друга в разных концах школьного коридора, каждый из них разворачивался в обратную сторону. Лев с насмешкой вспоминал, как сказал Якову: «Удивительно, в какую гадость иногда превращается первая любовь», ещё не зная, что эта фраза идеально опишет их историю. |