Онлайн книга «История Льва»
|
Но Слава ответил очень серьёзно: - Важно. Важно знать, почему. Важно знать, как тебе помочь. Ему стало спокойней от его ответа. Он отставил стакан воды на журнальный столик и заговорил.
Ночь была длинной. Он рассказывал с самого начала: про Юру, про компанию в подвале, про стрелки за кинотеатром. Слава смеялся с истории про взрыв в ванной комнате, сочувствовал, когда слушал про клей и бесполезные попытки борьбы с чужой зависимостью, показательно цокал, когда Лёва привёл Якова в подвал и целовал перед Шевой («Вот ты засранец», - улыбаясь, предосудительно качал головой Слава). Большую часть историй Слава время от времени комментировал словами: «жесть», «м-да уж» и «пиздец» (последнее – только про драку с битами за гаражами), но, когда Лев подобрался к тому самому дню, к «лучшему дню его жизни», Слава, ощутив нарастающее напряжение, придвинулся ближе и прислонился щекой к Лёвиному плечу. С большими паузами, передышками и нервными шутками («Он плохо кончил»), Лев рассказал Славе о последней ночи с Юрой, о следующем утре, об известии о смерти. Слава заранее понял, к чему придёт эта история, поэтому даже на хорошей её части, на поцелуях и прикосновениях под одеялом, он сказал: «Это кошмар, мне так жаль…». И когда Лев договорил, он повторил ещё раз: - Это кошмар. Лев согласно кивнул, чувствуя, как Славины руки сходится вокруг его талии, прижимая ближе к себе. Он придвинулся, обнимая Славу одной рукой за плечи. - Лев, я думаю, такое тяжело пережить даже взрослому, - проговорил Слава. – Я не буду никак оценивать его поступок, потому что не хочу тебя задеть, но я злюсь. - На кого? – не понял Лев. - На Юру. - За что? Он был несчастен. - Я не про то, что он сделал с собой, – ответил Слава. – А про то, что он сделал с тобой. Лев и сам думал об этом не раз: что это за выходка с особой жестокостью? Наверное, если бы не совместная ночь накануне, он бы пережил произошедшее легче, быстрее бы нашел ему объяснения (скореевсего, свалил бы всё на наркотики) и не мучился годами от вопросов, кто виноват и мог ли он что-нибудь сделать. Но теперь это было невозможно выкинуть из головы, из души, из себя – Юра поселился в нём навеки. Слава обречен делить Лёвино сердце вместе с ним: Лев чувствовал, как с каждым днём у Славы становится больше места, а у Юры – меньше, но это как скамейка: рано или поздно Юра останется сидеть на самом краешке, но никогда не уйдет. Слава отпустил его, встал с дивана и со словами: «Я забыл тебе кое-что отдать» вышел в коридор. Лев слышал, как он возится с карманами куртки, шуршит фантиком от сникерса, гремит ключами, и, наконец, вернувшись, он протянул ему фотографию – точно такую же, какую Лев выкинул в реку, только целую и невредимую. Лев осторожно взял её пальцами и осмотрел: было видно каждую пору на Юриной коже, каждую трещинку на сухих губах. Что за чудеса реставрации? Лев поднял взгляд на Славу: - Где ты это взял? Тот, спрятав руки за спину, будто провинившийся ученик, пояснил: - У Кати оказалась точно такая же фотография. Я сделал с неё копию. - Зачем? – спросил Лев, чувствуя, как начинает тонуть в благодарной нежности к Славе. - Глупый вопрос, - прямо сказал Слава. – Затем, что тебе это важно. Лев, поднявшись с дивана, обнял его, зарываясь лицом в непослушные густые волосы. |