Онлайн книга «История Льва»
|
Лев, услышав её ответ, даже сбавил тон разговора. Мигнул глазами. - Поругались? - Ну да, - она тоже заговорила спокойней, закуривая. – Когда Сашины предки приезжают, мы в ванной ругаемся, чтобы они не слышали. Лев неловко потупился, застыдившись своего обвинения. - Вот как. Ясно. Катя, смерив его взглядом, выдохнула дым и спросила: - А что было, если не ругались? Он решил сказать, как есть. - Я ему подрочил. - О, - у Кати в самом деле рот сделался буквой «о» и она замерла так, на секунду. Потом, рассмеявшись, сказала: – Спасибо, что выбрали мою ванную для такого сакрального действия. Нет, правда, это даже льстит! Лев тоже засмеялся – вымученно и напряженно – а сам думал: «Чёрт, я параноик, я больной». Неужели он правда сходит с ума? Отсмеявшись, они замолчали, и Катя принялась быстро докуривать сигарету, а Лев, прощаясь, отходить в сторону. Но подруга, потушив бычок о мусорное ведро и отправив его внутрь бака, спросила, засунувруки в карманы куртки: - Ты Славе не рассказал? Лев испугался её вопроса. - О чём? - О Якове. - Нет. - А когда расскажешь? Он пожал плечами. Катя замолчала, и Лев распознал это как знак, мол, разговор окончен, можно уходить. Но едва он снова отступил, как она опять заговорила: - Помнишь мы ловили попутку до Пулково, когда ты уезжал? - Ага. - И у тебя была бита. - Ага, - снова промычал Лев. - Я сказала тебе её спрятать, а ты помнишь, что сказал? - Что? – он правда не помнил. - «Те, кто хотят напасть, всегда прячут биту». Возникла очередная пауза, но теперь совсем другая, тяжелая: отойти в сторону и слинять не получилось бы. Нужно было что-то ответить. - Девочки обожают метафоры, - отшутился он, вспомнив Карину и её «кучу одежды на стуле». Катя передернула плечами. Вздохнула: - Ладно, иди. Удачного тебе… э-э-э… погребения отца под землю. Лев кивнул, радуясь, что этот разговор закончился, что она его отпустила. Домой он успел впритык: поменял белую рубашку на черную и они с Пелагеей сразу поехали в траурный зал (так мама велела: сначала – туда, потом – на кладбище). Сама она уже была там – возилась с этими предпохоронными обрядами, Лев даже вникать не хотел. Ехать решили на автобусе, и пока тряслись в полупустом салоне, весело болтали о прошедшей ночи: Пелагея рассказывала, как соседкина кошка спрыгнула к ним на балкон, пока сама соседка спала, и сестра, наполовину высунувшись за перила, пыталась заставить кошку залезть обратно в свою квартиру (не получилось, утром передала лично в руки). Ну а Лев рассказал, что у него – ничего особенного, просто загулялся и решил остаться у Кати. Когда кондуктор объявила остановку «Проспект Славы», у Льва быстрее забилось сердце: очуметь можно, как он стал реагировать на всякие мелочи. На всё, чего раньше не замечал, на всё, где есть его имя (лучшее имя на свете, теперь самое любимое, и пускай «как будто кошку стошнило» - ему совсем так не казалось). А ведь выражений про «славу» очень много: слава Богу, слава России, венец славы, ну и куча других. Наверное, если записать все эти фразы на кассету и включить ему послушать – он умрёт от переизбытка чувств. Лев не ожидал того, с чем столкнется в траурном зале: он и знать не знал, зачем такие нужны. А там, в затемненном помещении, похожем на холл драматического театра, в самом центрезала разместили гроб с его отцом. По обе стороны от гроба, у изголовья и в ногах, стояли вытянутые по стойке смирно часовые, подняв автоматы к груди. Было много военных: они по очереди подходили к гробу, чтобы попрощаться. |