Книга Территория бреда, страница 151 – Никита Фред Декс

А бывают короткие вспышки и быстрые смены слабых маний и депрессий, которые могут приходить поочередно, а могут – одновременно. Именно такой случай у меня.

Когда я в состоянии мании, я становлюсь резким, шумным, чрезмерно активным. Предпочитаю громкую музыку, долгие разговоры, яркую одежду и скоростную езду (на пассажирском сиденье: благо, у меня нет прав). Прихожу в бешеный восторг от быстрой и продолжительной ходьбы. Могу за день пройти двадцать-тридцать километров, даже если идти особенно некуда – просто буду преодолевать один и тот же отрезок много раз, например, ходить вдоль набережной туда-обратно, потому что не могу остановиться и успокоиться.

Походка становится вычурной, я странно двигаю руками в такт музыке, делаю максимально большие шаги и бегу, бегу, бегу с диким выражением лица.

В этом состоянии мне чаще всего и приходят сюжеты для будущих книг. Бушующая внутри энергия так и требует деятельности, но ничего полезного сделать я не в состоянии. Меня разрывает от идей, планов и мыслей, но все обычно на этом и заканчивается, потому что я становлюсь слишком несобранным и взбудораженным. Максиму на что я способен – это остановиться во время прогулки, сесть в позу лотоса на траве или ближайшем бордюре и записать задумку, которую в стабильном состоянии смогу реализовать, если, конечно, она не слишком безумная, как это часто бывает.

В мании я становлюсь особенно уверенным в себе и амбициозным. Я убежден, что справлюсь с любым предприятием, за какое бы ни взялся. В первую очередь это касается писательства. В такие моменты я уверен, что вот-вот стану всемирно известным писателем и получу Нобелевскую премию по литературе, что люди будут восторгаться мной, покупать все мои книги, Елизавета II посвятит меня в рыцари, а Толстой, Хемингуэй и Маркес воскреснут, чтобы лично пожать мне руку.

Но уже через несколько дней-недель наступает депрессия и все мои планы, идеи, решительность и восторженность летят к Бафомету. Я становлюсь вялым, медленным, глупым, недееспособным. Мне кажется, что я не гожусь даже в подмастерье дворника, что уж там говорить о писательстве. Я уверен – хотя на самом деле я ни в чем не уверен, – что меня ненавидят все, а мое творчество– особенно. Остается только плакать и страдать как эмо.

И так большую часть жизни. То я бегаю, суечусь, хватаюсь за любое дело и убеждаю всех, что нахожусь в двух шагах от изобретения вечного двигателя или запуска финансового проекта, сулящего мне дикие миллионы. Либо лежу в кровати и не могу пошевелиться.

А бывает смешанное состояние, когда я валяюсь «трупом» в постели, а в мечтах лечу в Москву, Нью-Йорк или Токио, потому что меня якобы пригласили работать дизайнером в какой-нибудь процветающей компании. Представляю, как буду жить там и одновременно писать книги, знакомиться с девушками и заниматься спортом. Но в реальности даже до туалета дойти не могу.

Или наоборот. С одной стороны, я весь на взводе и во мне много энергии, хочется бегать, творить, крушить, но внутри мне очень плохо, одиноко и тоскливо. Именно в такие моменты написана большая часть моих стихотворений, например:

«Душевный диссонанс»

Каждый день в его голове

Бьются два фантома, что страшнее бреда.

Первый мнит себя, что сидит во главе,

А второй в тишине ждет уютного пледа.