Книга Невидимые голоса, страница 27 – Саша Карин, Марина Козинаки, Евгения Некрасова, и др.

– Дура, ты че?! – вылетело из Пашиной машины. Загорелся зеленый, другие машины медленно поползли мимо, меня материли. Я распласталась жопой и разъехавшимся пальто по асфальту и рвано засмеялась.

Открылась.

Люди идут. Летом идут. Легко одеты. Парад, но странный, на дороге в лесу. Лето хорошее, не жаркое, но и не холодное, без воды с неба. Люди чаще всего дети и женщины и немолодые. Идут. Все несут что-то по чуть-чуть. Чемоданчик. Или тюк. Или кастрюлька. Идут ловко и бодро. Одежда у многих солидная и даже нарядная, но потрепанная, несвежая. Идут не первый день. Девочка ступает в сандаликах, кофточке на платье. Ей восемь, трубе, которую она несет, – пять. Труба, когда была присоединена к прямоугольному телу-механизму, пела своим горлом. Теперь ее, как самое ценное в доме, забрали. Доверили нести девочке. Тело-механизм-то ладно, можно прикупить, а горло бесценное, из важного металла. Девочка несет его как корону на вытянутых, когда сильно устает, прижимает к своему тощему животу. За металлическим бутоном пустого горла девочку почти не видно. Девочка почти счастлива, потому что не одна. Она вместо горла напевает. Рядом мама идет как раз с некрупным кожаным чемоданом. Прямая, бледная и строгая. Не из-за их похода, а всегда. Она в платье, ботинках, тонком плаще. Но девочка не только с мамой. Вот же ее брат шагает. У него точно парад. Брюки, рубашка, курточка, в руках тюк. Из-за него девочка и мама не сели на поезд в городе. Он сказал, что никуда не поедет, а останется бить врага. Этому его учили с рождения: папа (до своего ареста), отчим, школа. В пионеры брата не взяли все же из-за отца-врага, хоть отчество и фамилию мама детям поменяла. Но обещали, что, может быть, еще и примут, если он докажет. Брата послушались они обе – девочка и даже строгая мама. Из-за него остались. Брату же уже двенадцать. Они идут. Не хотели покидать город, но их уговорили приятели – отдыхающие из Ленинграда, семья-рифма: тоже дочка возраста девочки, сын возраста брата, мама возраста мамы. Детям и женщинам удобно дружить со своими совпадениями. Девочка, мальчик, мама – темненькие, а девочка-рифма, мальчик-рифма и мама-рифма – светленькие.

Не больше чем на месяц, решили обе семьи. Мама-рифма тоже несет чемоданчик и чайник. Брат-рифма несет два небольших тюка. Дочка-рифма тащит круглую коробку из фанеры перед собой. Молодые женщины переговариваются редко, про еду, тепло, ночлег. Что-то на губах промелькивает про мужей. Мечтают дойти до станции в Беларуси. Оттуда их отвезутв место, где тихо и нет врага. Санаторий в доме, где раньше была усадьба. Она еще не занята. Говорят детям не шуметь, не отставать. Мальчики мечтают увидеть врага и немного боятся. Девочки видели недавно лося и обсуждают его потихоньку. Например, можно ли его поймать, уговорить и на нем ехать. Обе девочки на нем точно бы уместились. Тут стреляет воздух, раз – в стороне, два – совсем рядом с парадом людей. Парад кричит по-женски и детски, сбивается сначала в сторону, потом выгибается и слипается. Из леса появляется враг. В форме десяти вооруженных человек. У врага оказываются автомобиль и мотоцикл с люлькой. Девочка раньше думала, что в таких возят маленьких детей, потому что люлька, потом оказалось, что взрослых людей. Враг кричит горлами вооруженных мужчин.