Книга Самая старая дева графства Коул, страница 6 – Марьяна Брай

— Можно? Я услышала тут… - дверь открылась, и внутрь вошла молоденькая, светловолосая, в аккуратном белом передничке девушка.

— Можно. Да, утро оказалось шумным, - подтвердила я.

— Леди Верде попросила, чтобы вы не выходили в гостиную, пока ее гости не покинут дом, - девочка опустила свой волоокий взгляд в пол, и мне показалось, что она не боится меня, а именно жалеет.

— Не очень и хотелось, - я присела в кресло возле окна и пригласила ее сесть в соседнее.

— Нет, что вы! Сидеть при хозяевах нам не положено, - торопливо ответила Лизи.

— Хорошо, тогда… можно что-то… завтрак в комнату? – уточнила я, и лицо Лизи просияло.

— Да, да, я и пришла затем, чтобы сообщить, что обед готов. Вы не вышли к завтраку, но леди Верде нанесли визит подруги, и я не смогла прийти к вам.

— Ничего. Я спала, Лизи. Неси обед, - после слов о еде желудок отреагировалсвоей пустотой – словно спавший, свернувшись в клубок котенок, развернулся и потянулся, напомнив о себе.

Девушка вышла, а я подошла к окну и сильнее открыла створку. Запах цветов, зелени, нагретой солнцем земли будоражил ум. Всего единожды в далеком советском прошлом мне удалось посетить курорт, и было у меня тогда подобное ощущение радости от этих запахов, от понимания, что в ближайшее время меня ждёт только отдых, полноценный сон и приятные прогулки.

Здесь, судя по всему, полноценный сон мог иметь место только если у Дианы не возникнет очередного желания «оттоптаться» на мне за очередную её надуманную проблему.

К моему удивлению, в памяти не было ничего о моем собственном мнении: о семье, об обществе, даже о самом факте моего девичества. Мне недавно исполнилось двадцать три – это была вся информация, касаемая данной темы.

— Прошу к столу, - на этот раз Лизи вошла без стука.

В руках она несла прямоугольный стальной поднос с ручками, на руке висела свёрнутая аккуратно скатерть. Отставив поднос на край небольшого столика возле окна, она быстрыми, выверенными движениями застелила его персиковой тканью и сервировала стол не хуже ресторанного.

В небольшой глубокой тарелке плескался прозрачный суп с кусочками овощей, которые можно было пересчитать поштучно. Во второй тарелке обнаружился тост с мясом и парой кругляшей помидора. Больше не было ничего. Да, это безусловно было красиво, но мой желудок, видимо, получив от глаз полную информацию, заурчал.

— Прошу, - Лиза отставила стул, помогла мне присесть, и, по всей видимости, собиралась стоять позади меня, пока я ем.

— Лизи, ты свободна. Я хочу остаться одна.

— Но, я должна буду поменять тарелки! – голос, полный удивления за моей спиной явно противился моему желанию.

— У меня есть руки. Всё, иди, - настояла я.

Девушка медлила, даже пыталась «акать», но я повернулась и, приподняв бровь, как недавно делала перед зеркалом, зыркнула на нее. Она быстро поклонилась и вышла.

Суп оказался удручающе невкусным. Овощной отвар, с плавающим в нем картофелем и морковью. Мяса в этом бульоне точно не было. Да оно, похоже, даже рядом с кастрюлей не лежало.

Поджаренный белый хлеб с сухим, тонким, как стелька, слайсом говядины возможно было прожевать только благодаря тем самым помидорным кружкам –они хоть сколько-то давали сока.

Чашка чая без сахара и без любого намека на десерт оказалась самым вкусным из всего, что я здесь впервые испробовала. Терпкий, ароматный чай был моей слабостью. И, да, я пила его всегда без сахара, но вприкуску с конфетой или кусочком пастилы.