Книга Самая старая дева графства Коул, страница 25 – Марьяна Брай

Я быстро спустилась по лестнице и заглянула в гостиную. Оливия ставила на стол чайные принадлежности.

— Оливия, перенеси их в сад, - я указала пальцем на изысканный фарфоровый чайничек и чашку, а также на вазочку с чем-то сладким. К слову, только вчера за ужином я, наконец, наелась и совершенно довольная, без подвывания в желудке в сравнении с прошлыми днями, заснула.

— Леди, вы не одеты для сада, - начала Оливия.

— А кто ты такая, чтобы мне указывать, Оливия? Может быть, ты хозяйка этого дома? – не посмотрев на неё, я вышла в утреннюю прохладу.

Пели птицы, иногда от дороги долетал шум от проезжающей повозки или кареты, но и это можно было услышать, если прислушаться.

Миновав все постройки, конюшню, навозную кучу за ней, я добралась до дальней границы, где ограждение оказалось куда выше, чем в передней части.

Я замерла, подумав сначала, что мне показалось. Но прислушалась и отчетливо расслышала за стеной шум речушки или ручья. Он журчал равномерно, а время от времени раздавалось бульканье воды, словно выныривает рыба или кто-то кидает камушки с берега.

Дверь в стене, конечно же, нашлась. И закрывалась она изнутри на тяжеленный засов. Я осмотрелась и, поняв, что, наверное, ещё очень рано для суетливых слуг, нажала на запор.

С ним пришлось повозиться, но через пару минут, поняв, что нужно отодвигать толстенную деревянную задвижку одновременно с нажатием на дверь, я смогла ее отворить… И мне открылась великолепная картина: прямоот выхода был установлен помост, чуть приподнятый над землёй. Но прелесть его была совсем в другом!

По обе стороны от него спускали ветви, образуя арку, плакучие ивы. И уходил он прямо на середину реки, где в конце в воду была погружена лестница.

Речка, вопреки моим представлениям, оказалась достаточно быстрой. Учитывая, что русло не было широким, она могла оказаться очень глубокой. Вода никогда меня не пугала, потому что плавала я как рыба. Главное – не оказаться за километр от берега. А здесь от берега до берега нет, наверное, и двадцати метров.

Ветки ивы иногда то ли от ветра, то ли от тяжести шмякались с настила в воду, но при следующем движении они, мокрые, возвращались на только-только начавший подсыхать помост и рисовали по нему мокрые дорожки, затейливые фигуры.

— Очуметь, как хорошо! – прошептала я.

Прошагав по помосту до конца, оглянулась на ворота и отметила, что от воды вид на каменную стену, к которой ведет эта великолепная арка, тоже чудесный.

Даже не сомневаясь, я расшнуровала туфли, сняла чулки, присела на край помоста возле ступеней, хорошо приметных в прозрачной воде, и опустила в нее ноги.

Сначала мне показалось, что вода холодная. Но через десяток секунд я поняла: вполне можно искупаться. Ведь в речках, где мне удавалось поплавать, было куда холоднее.

Нахлынувшее ощущение детства, беспричинной радости и босоногого лета открыло в душе какую-то давно забытую дверцу. Счастье вместе с потоками вод, омывающими ноги, щекотало икры, поднималось по ногам к животу, а потом и сердцу.

«Как же хорошо жить.», - пронеслось в голове. И как раз в этот момент я услышала голос Лизи за спиной:

— Леди, вы что делаете? О Боги! Прошу, идите обратно, - моя компаньонка вышла за ворота и прижалась к ним спиной, словно боялась этого мостка или воды.