Книга Самая старая дева графства Коул, страница 130 – Марьяна Брай

Никогда в жизни я не думала, что придётся выбирать между сыновьями. Но ваш старший брат оказался совсем не тем, кем я его считала!

Мне кажется, вы не держите на него зла, дорогие мои: ведь вы считали Марка умным, взрослым и таким же рассудительным, как отец.

Сейчас я открою вам то, что, возможно, поможет всем нам, но навредит Марку. Очень навредит. Моё сердце разрывается от печали, от этого выбора, но я выбираю вас, детей вашего отца! И что бы ни говорили злые языки, именно вы его наследники, а не Марк. Мне страшно и стыдно признаваться в этом…Он – моя ошибка молодости. Плод запретной любви. Ваш отец, лорд Безовек, так любил меня, что решился на спасение моей чести и чести моей семьи.

Когда я пошла к алтарю с вашим отцом, Марк уже рос в моем чреве. Он сын одного малообеспеченного купца, который гостил в доме моего отца. У него были какие-то дела с этими людьми. За пару недель я, лишённая в остальные время мужского общества, потерялась от этой любви.

Вы спросите, вероятно, почему же мой отец тут же не устроил наш брак? Потому что такого конфуза наше общество не простило бы. А ваш отец, мой горячо любимый муж, лорд Безовек, был старше меня, но не раз просил моей руки.

И когда в очередной его приход отец снова ответил отказом, я рассказала отцу о его скором внуке. Отец заключил с лордом сделку. Даже зная, что берёт девушку «порченую», да ещё и с чужим приплодом, лорд, казалось, светился от радости.

Теперь вы знаете о своей матери всё. И только вам решать: использовать ли это знание. Любое ваше решение я приму со смирением. Любой ваш поступок я оправдаю, потому что это наследство принадлежит только вам.

На окраине Керинстона, возле того особняка на берегу моря, где мы проводили летом немало времени, есть монастырь. При нём церковь. Там мы с вашим отцом обручились, и есть запись в книгах церкви. В той записи указано, что на момент обручения невеста носит ребёнка. Ваш отец подтвердил, что знает эту тайну и готов признать ребёнка своим.

Я не могла лгать перед лицом Бога. И хоть лорд Безовек просил меня не указывать эту деталь, я хотела быть честной с ним.

Сейчас меня мало беспокоит моя честь, моё будущее, поскольку его у меня осталось не так и много. Но ваша жизнь… она только началась. Если правда откроется, если восторжествует истина… Это того стоит. Вы заслуживаете считаться детьми своего отца, носить имя Безовек с гордостью и честью.

Ваша любящая мама, леди Безовек.».

Мне потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Потом снова, словно боясь, что упустила нечто важное, перечитала текст письма.

— Ну вот, Лео, и открылось то, что ты скрывал от меня! Да, ты мог жить в другом городе с братом, но ты устроился к моей тётке, чтобы хоть иногда возить её в дом, где живет твоя мама. Да, тебя не пускали внутрь, но ты, по крайней мере, знал о ней хоть что-то. Наверное, вы с братомдоговорились о том, что один из вас будет рядом с ней…

Я проговаривала эти слова вслух, и история всё больше открывалась с разных сторон. Я понимала эту женщину, понимала, как тяжело ей давалось эта правда. С каким сердцем она открывала сыновьям тайну их семьи. Но в то же время радовалась, что она честна. Как правило, первенец воспринимается женщиной очень серьёзно. Первый ребенок – это начало твоей женской сути, открытие её. Это первая любовь к тому, кому ты подарила жизнь.