Книга Николай, страница 32 – Сайрита Дженнингс

– Ну же, Амели! Проснись! Черт бы тебя побрал, проснись сейчас же!

Ее тело все еще дрожит, и она прекращает хныкать. Я даже не знаю дышит ли она, хотя четко слышу биение ее сердца. Я цепляюсь за кусочек надежды. Она до сих пор со мной. Когда я рукой нежно провожу по ее влажной щеке, Амели резко открывает глаза, ее зрачки черные, как оникс. Это не магия. Это даже не естественно. Это само зло. Прежде чем я успеваю отреагировать, она обращает свои черные, зловещие глаза на меня, и хватает меня за руку, сжимая ее до тех пор, пока не чувствую, как мои кости трещат.

– Ты заплатишь, демон. Ты заплатишь кровью, – произносит страшный голос. Он даже близко не сравним с ее мелодичным голоском. – Они идут, и ты заплатишь! Ты будешь гореть за то, что сделал. Гори, демон!

Я едва выдергиваю руку из ее крепкой хватки, как Амели закрывает глаза, а ее тело обмякает в неестественном сне.

Меня трясет, ледяное покалывание пробегает по пульсирующим венам. Мои инстинкты вопят, чтобы я немедленно убил ее.

Достичь ее груди и разорвать сердце голыми руками. Независимо от того, что ей нужно бьющееся сердце, я не позволю злу забрать ее. Я не позволю ему забрать мою Амели.

Нетвердой рукой я тянусь к ней, едва касаясь того места, где находится под защитой ее драгоценный, жизненно важный орган. Я не хочу, но не знаю, что еще сделать. У меня нет выбора.

Ее рука снова хватает мою, но на этот раз она ощущается мягкой, нежной. Амели притягивает ее ближе к себе, прижимая к сердцу. Ее глаза снова широко раскрыты… и светлы. Золотистые глаза смотрят на меня, наполняя комнату блестящим, светлым светом.

– Помоги ей, – шепчет голос. Это не ее голос, но он звонкий и женственный,не похожий на зло. – Спаси ее.

– Как? – спрашиваю я дрожащими губами. Я даже не знаю с кем или чем разговариваю, но это не имеет значения, кроме спасения жизни Амели.

– Чтобы спасти ее, ты должен любить, – говорит тихий голосок. – Ты должен любить ее.

Затем все становится черным. Снова.

Тьма.

В комнате тихо и холодно, только ровный ритм сердцебиения Амели стучит в моей голове.

Даже, после того, как ее лицо исказилось от чистого зла, спящей она выглядит настолько мирной. Не в силах отпустить ее, я ложусь рядом с ней и притягиваю в объятия, уложив ее голову себе на грудь.

Ощущение удерживать другого человека в руках с такой заботой и нежностью для меня чуждо, но не неприятно.

Нет. Оно, блять, совершенно.

Амели обхватывает меня рукой за талию, потершись щекой о мою грудь. Она издает негромкий вздох, который заканчивается мурлыканием.

– Мммм, – улыбается она, – Нико.

Что-что?

Я изучаю ее лицо, чтобы убедится, что она еще спит. Ее дыхание глубокое и ровное, а веки закрыты.

Я знаю, что она видела сны обо мне, но никогда не слышал, как она произносит мое имя. И к чему эта улыбка? Дерьмо. Я просто умер тысячью сладкими смертями.

Всю ночь я крепко сжимал Амели в объятиях, словно она могла ускользнуть от меня. И правда, она может.

Что-то еще, какое-то глубокое и неестественное зло, развратило ее тело. Оно очернило ее душу и посягнуло на эти поразительные, янтарные глаза. Я просто надеюсь, что во мне достаточно силы, чтобы претендовать на сердце Амели.