Книга Николай, страница 22 – Сайрита Дженнингс

Видеть меня? На кой черт, мне это надо?

– Не уверен, что людям понравится то, что они увидят, – тихо отвечаю я, тут же пожалев об этом. Это слишком лично, слишком… честно.

Искренняя улыбка украшает ее губы, заставляя эти неземные глаза сверкать на фоне ее темных, пышных волн.

– В это трудно верится, Николай.

– Ну может быть, ты просто доверчивая, – отвечаю я, чувствуя, как уголки моего рта тянуться в искренней ухмылке. – И я просил тебя вчера называть меня – Нико.

Опустив руку, она стыдливо пожимает плечами, отстраняясь от моего прикосновения, и я мгновенно чувствую, как возвращается холод, Сырая, темная пустота. В течение нескольких дней, Амели стала для меня такой же теплой и яркой, как солнце.

Она стала моим светом, и я никогда не думал за миллион лет вечности, проведенной во тьме, что когда-нибудь смогу желать подобное.

Я знаю, чувство – это не реально – просто невозможно. Обман, ложь. Даже сейчас, я хочу этого. Хочу сделать шаг в солнце с ней. Хочу, чтобы ее улыбка согревала меня внутри. Я хочу, чтобы эти светлые глаза проникли мне в душу и увидели… другое… во мне. Я почти не притронулся к девушке, но она знает обо мне больше, чем кто-либо на белом свете.

У нее уже десять лет воспоминаний – моих воспоминаний – чтобы доказать. И по этой причине, мне спокойно.

– Нико, да? Много ли Ников в Греции? – спрашивает она, закидывая ее загорелые, босые ноги на кровать. Края ее крошечных,шелковых пижамных шортиков задираются на бедрах, и я молча благодарю Надю за предоставление такой очаровательной пижамы. Придется прибавить ей жалование.

– Есть, но никто и в подметки не годится мне, – отвечаю я, отводя мои благодарные глаза. Какого хрена? Я тренирую сдержанность? Разговоры на счет жизни с чистого листа. Выкорчевывание гигантского дуба нравится больше.

– Я бы сказала, – краснеет Амели. – Так… меня переведут в другую комнату теперь, когда я официально работаю здесь?

Я стараюсь сохранить то же хладнокровное, спокойное выражение лица, хотя внутри меня наполняет беспричинная ярость. Я не хочу, чтобы она покидала мою. комнату.

Черт, я не смогу дышать, пока не буду знать, что она в безопасности здесь рядом со мной. Последние несколько дней были одни из самых познавательных, значимых в моей жизни.

И хотя мы ничего не делали, как только говорили и спали бок о бок – хорошо она спала, а я наблюдал, как какой-то жалкий, прыщавый пацан, который дрочит на журнал нижнего белья своей матери – я не могу ее представить не в моей постели. Я никогда еще не ощущал такого покоя, такого… счастья.

Зная, что она была буквально в сантиметре, видящая сны обо мне. Я сойду с ума от такой перспективы. Что она видит, когда закрывает свои завораживающие глаза? Сны заставляют ее хотеть меня так же сильно, как я хочу ее?

Поняв, что она ждет ответа, я хитро улыбаюсь и пожимаю плечами.

– Ну… в комнаты для работающих девушек, если ты понимаешь о чем я. Я должен убедиться, что есть свободные места здесь для них и их… гостей. Теперь, если ты хочешь переосмыслить свою должность, я буду счастлив все уладить и немедленно переселить тебя.

Глаза Амели лезут на лоб, и она быстро качает головой.

– О, нет. Абсолютно нет. Я лучше останусь здесь. Знаешь… если ты не против. – Она закусывает губу и отворачивается. – Я смогу понять, если ты захочешь, чтобы я ушла. Я уверена, что серьезно стесняю тебя. Знаешь, мы могли бы разработать систему. Можем оставлять табличку на двери, если у тебя компания, или я могу остаться с кем-нибудь еще. Я не особо люблю в живую смотреть порно. – Она поворачивается ко мне и улыбается, но глаз улыбка не трогает. – Десять лет видеть каждый миллиметр твоего тела и количество девушек, которых я даже не могу сосчитать… неудивительно, чтоу меня никогда не было парня.