Книга Кумир, страница 103 – Ксения Черриз

Он молчал, глядя на меня, и наконец произнес:

– Но ты поверила… Поверила ведь? Иначе не ответила бы на поцелуй.

– Нет! Это все чудовищная ошибка. Но знаешь что? Я даже благодарна тебе.

– Благодарна?

– Ты снова дал мне возможность понять, что для меня по-настоящему важно и чего я хочу в этой жизни. И это не ты.

– Ты снова разбиваешь мне сердце, русская девчонка, – сказал он грустно. – Прости.

– Тони, твои слова ничего не значат. Я никогда не могу понять, где ты притворяешься, а где говоришь искренне.

– Прости, – повторил он, но я отвернулась, злясь на него.

– Не понимаю, зачем ты это делаешь? – наконец спросила я.

– Что делаю?

– Стараешься уничтожить даже то хорошее, что я помню о тебе.

Он отвернулся, засовывая руки в карманы. Мы долго молчали. Я ждала, что он ответит – его очередь делать признания.

– Знаешь, когда ты ушла, я злился. Не просто злился, я был в бешенстве. Марк подтвердит, я мог часами рассуждать на тему, какая ты неблагодарная. – Я хотела было возразить, но он взял меня за руку. – Просто выслушай.

Я кивнула, в конце концов, может, это позволит мне лучше понять его, и он продолжил:

– Потом я представлял, что добьюсь мировой славы, ты увидишь меня и снова влюбишься. И смотри, первая часть плана мне удалась – я наконец-то получил большую роль в настоящем кино, я снялся с мировой звездой у знаменитого и успешного режиссера. Когда мне сказали, что тур начнется с России, у меня немного снесло крышу. Я отдаю себе отчет, что мои действия продиктованы обидой. Но ничего не могу поделать. Я такой. Я хочу быть победителем. Наверно, хорошо, что ты сбежала, я бы уничтожил тебя. От прекрасной розы остались бы одни колючки.

Я не знал, чем ты живешь и как. Ты стала меньше мелькать в соцсетях и ничего не рассказывала о личном, только о рисовании. Я умирал от желания знать, что с тобой происходит. Я даже написал… хм… Шерил, хотя это навернякавыглядело странно.

– Что? Шерил мне ничего не говорила.

– Я ее попросил.

– И что она рассказала?

– Ничего. У тебя верные друзья, Джулс. Она сказала, что не имеет права ничего рассказывать, это некрасиво, и я должен сам спросить у тебя, если мне и правда интересно.

Я испытала чувство благодарности и облегчения.

– И тогда я стал настаивать на твоем участии в туре. Я доставил массу проблем Марку, но отступать не собирался. Я должен был тебя увидеть.

– Зачем? Чтобы убедиться, что я страдаю без тебя?

– Да.

Мы остановились у воды. От нее шла прохлада, погода в Москве продолжала хмуриться. Я плотнее запахнула куртку.

– Но, как видишь, это не так.

– Да. И это убивало меня. Каждый день, что я был здесь, я хотел показать тебе, как ты ошиблась, оставив меня. Каждый день я собирался добиваться тебя.

– У тебя были очень странные методы, – фыркнула я.

– Знаю.

– Ты хотел меня вернуть?

Он молчал, и я видела борьбу на его красивом лице.

– Скажи мне честно, – попросила я. – Хотел или нет?

– Нет.

Сложно описать, что я почувствовала, это была смесь боли и облегчения. Боли не потому, что я надеялась на что-то – это было бы глупо, – а потому что он снова играл со мной. И облегчения, что теперь я знала наверняка: он никогда меня не любил, что бы ни говорил. Это все было игрой. Но кажется, в ней мы проиграли оба. Мне казалось, я могла это принять и двигаться дальше. И если бы не приезд Тони, возможно, никогда бы даже не подумала, что не до конца пережила наш разрыв.