Книга Ведьмин смех, страница 52 – Татьяна Вешкина, Алекс Хилл, Том Белл, и др.

Когда я только появился на свет, меня назвали Леви, что переводится с иврита как «сопровождающий». Если бы родители знали, насколько говорящим и буквальным однажды станет мое имя, то придумали бы что-нибудь попроще и не смущали судьбу понапрасну. Так получилось, что я не искал работу, – она сама нашла меня, и даже не спросила, нуждаюсь ли я в ней. Хотя если бы у меня появился выбор, то я ничего бы не стал менять в собственной жизни. Потомучто мне досталась профессия мечты. Никаких скучных офисов, пахнущих тараканами и несвежими начальниками, никакой бумажной работы и полное отсутствие ве́ера печатных бланков. В мое распоряжение поступало неограниченное количество ресурсов, а будни оборачивались закрученными приключениями. Я отвозил пассажиров из пункта А в пункт Б, иногда пересекая при этом не один континент.

Что это окажется за пассажир, решало само провидение, которое общалось со мной образами и снами, посылая координаты местонахождения заветной персоны и много, действительно много информации о жизни моего будущего спутника. Все эти люди, которых я отвозил, были совсем непохожи друг на друга, как снежинки или звезды в небе, и если крепко задуматься, то их объединяла лишь известность. Но не обязательно та известность, о которой вы подумали: не политическая, не творческая и даже не скандальная. Мои пассажиры прославились своими гуманистическими качествами. Они сделали что-то хорошее для этого мира, хотя иногда их заслуги замечало лишь мое начальство, даря в ответ исполнение одного желания. От меня требовалось встретить счастливчиков и обеспечить им комфортное путешествие. Мне не нужна была карта, потому что я сам становился картой.

Пудинг из облаков ложился на ветровое стекло мчащегося «Форда Мустанга», а в дате выпуска моей машины скрывалась еще одна ирония. До того, как мое руководство разрешило мне приобрести любой автомобиль, в котором мне будет комфортно возить людей, я часто ездил во сне на этом блестящем красавце, внутри которого рокотала мощь и свобода. В полудреме я касался руля руками в красных перчатках и смотрел на бескрайнюю дорогу – серпантин из хлопушки, которому не было конца. Лента Мебиуса, наложенная на земной шар.

Какая ирония, я никогда не представлял себя сидящим в «Мустанге» 66-го года, несущемся по шоссе номер 66, – но это все-таки стало правдой! Я не мог знать, как выглядит эта американская Дорога Жизни, не видел ее в кино и не читал о ней книг, не слушал вполуха городские легенды о таинственных происшествиях и ворохе случайностей, творящихся на шоссе 66. Я даже не жил в Америке… но когда я еще вел свою обычную человеческую жизнь, то часто просыпался после сновидений, в которых видел ту самую заветную автостраду.

Тогда у меня было то, к чему так принято стремиться, – большойдом в небольшом европейском городке, большая семья, и всего было намного больше, чем мне на самом деле нужно. Я чувствовал себя чужим; актером, играющем в пьесе, и не понимал, где свернул не туда. Когда все пошло не так, как я задумывал? Меня окружали люди, которые меня не понимали и жили поверхностно, напоказ. Главное для них было – «А все ли я делаю так? И что же, не дай бог, подумают обо мне соседи?» Мои жена и дети никогда не хотели путешествовать, потому на другие края я смотрел лишь краем глаза – и только во сне. Лишь там я был по-настоящему свободен. Я не стал тем не-джентльменом, который бросает все и разрывает все связи, потому что знал, что это лишь все усложнит. Я запутаюсь в том, кто я есть, чего я хочу, и буду винить себя до конца жизни. А может, меня просто так воспитали – человеком, который несет ответственность за свой выбор и не ломает окружающим жизнь.