Книга Ведьмин смех, страница 119 – Татьяна Вешкина, Алекс Хилл, Том Белл, и др.

– Но вдруг ты просто этого не видел?

– Не может быть такого. Когда Лида была здесь, я глаз с нее не спускал. Она это сделала со мной, она и должна была любоваться плодами рук своих.

– Так… – Лида задумалась. – Мы с Гришей не разбирали старые антресоли. Они были заклеены обоями, и мы даже не стали туда забираться. Это единственный шанс…

Когда Гриша вернулся домой, то застал сестру в пыли и мусоре, который был разбросан по всей гостиной.

– Что случилось?

– Я решила разобрать антресоль.

– Зачем? Там один хлам, да она и закрыта была.

– Вот именно поэтому. Вдруг там заведутся мыши?

– Вот уж вряд ли, тогда они были бы на кухне. Помощь нужна? – Гриша сел по-турецки рядом с сестрой, копируя ее позу.

– Нет, я справлюсь.

Брат еще какое-то время понаблюдал за Лидой.

– Выглядит так, словно ты ищешь что-то конкретное, – заметил он.

– Да нет! Просто разбираю реликвии нашей семьи.

– Ну ладно. Не буду мешать.

Гриша занялся своими делами, но время от времени поглядывал на сестру. В последние дни та стала еще более странной. Вот сейчас, например, как будто шепотом разговаривала с кем-то. Сидя на полу, она поворачивала голову, чуть наклоняя ее и как будто что-то произносила, потом или кивала, или пожимала плечами, или продолжала рыться в вещах. Гриша вспомнил молчаливость Лиды в последние вечера. Она как будто о чем-то глубоко задумалась, было сложно вытащить ее из мыслей. Может, у нее появился парень и поэтому она такая? Гриша знал правила: не лезть в личную жизнь, пока не попросят.Но Лида была его второй половиной, они были неразлучны и любили друг друга. Тетя не раз поражалась тому, какие они неправильные двойняшки – не дерутся, не тянут внимание каждый на себя. Гриша с детства взял роль старшего брата, защитника и ради сестры был готов на все. Больше всего на свете он хотел, чтобы та была счастлива и не стыдилась того, что немного отличается от других.

В этот миг она внезапно рассмеялась, но брат не рискнул спрашивать, что стало причиной. Он боялся услышать ответ.

А Лида тем временем рылась и рылась в забытых вещах, книгах, которые едва не разваливались в руках, тетрадях с записями, сушеных травах, отрезах ткани; нашлись здесь даже какие-то фигурки и золоченые подсвечники, вызвавшие у Лиды прямо-таки детский восторг.

– Ух ты! – протянула она, перекладывая подсвечник из одной руки в другую и рассматривая его со всех сторон.

– Нравится наследие предков? – спросил Мечислав.

– Невероятная красота!

– Не отвлекайся, нам нужна книга.

– Да-да, ищу, – Лида вернулась к коробкам.

Надежда оставляла ее. Время было позднее, она перерыла уже столько всякой всячины, но книги не было. Лида зевнула.

– Все, я спать.

Мечислав посмотрел на нее с нескрываемым разочарованием.

– Прости, но я всего лишь человек, и мне нужен сон.

– Лид, ты что-то сказала? – крикнул брат из комнаты.

– Ничего, спать иду, – ответила она и тише сказала, обращаясь к Мечиславу: – Скоро брат будет думать, что я сумасшедшая.

– Прости, – сказал он и исчез.

«Даже не попрощался», – разочарованно подумала она.

Спустя полчаса Лида в пижаме устроилась в кровати, прихватив учебник, чтобы почитать немного на сон грядущий. Но не успела она закончить и страницу, как легкий ветер возвестил ее о госте.

Мечислав стоял посреди комнаты и выглядел немного смущенным.