Книга Ведьмин смех, страница 117 – Татьяна Вешкина, Алекс Хилл, Том Белл, и др.

– Заклятие таково… Я исчез, чтобы больше не причинять боли.

– Но ты можешь вернуться?

– Если ты мне поможешь.

Мечислав пообещал, что не будет появляться следующие пару дней, чтобы Лида могла спокойно обдумать все, что он ей рассказал.

Они с ее прабабушкой познакомились в далеком 1928 году. Той едва исполнилось восемнадцать, как и Лиде сейчас. Мечиславу девушка понравилась, и он начал за ней ухаживать. Но вместе им быть не суждено. Готовилась свадьба, когда Мечислав заявил невесте, что собирается уехать из Союза. Она ехать отказалась, разумеется. Последовала крупная ссора.

– Ты никуда не уедешь! – заявила Лида, сверкая глазами.

– Ты не сможешь меня удержать. Документы почти готовы.

– Я – смогу!

Следующие несколько дней они не виделись, а потом Лида подкараулила Мечислава после рабочей смены. Она была внимательна и ласкова, извинялась и смотрела жалобно. Приглашала его зайти на чай. Говорила, что понимает его, но сама поехать не сможет, якобы это разобьет сердце родителям.

Чаем Лидия его напоила. Только это был не простой чай. Мечислав не сразу обратил внимание на необычную обстановку во время чаепития. Свечи, расставленные как будто в определенном порядке. Свежевымытые полы, которые аж блестели. Лидия вела себя странно: то плечо его поглаживала, то якобы волоски с пиджака стряхивала, а чай наливала – шептала, почти не скрываясь. Слов Мечислав не слышал. Лицо ее было сосредоточенно и серьезно. Он тогда решил, что она так пытается примирить сердце с тем, что случится. «Слово свое закрываю. Тебя замыкаю здесь», –расслышал он последние слова.

– Лидия, с тобой все хорошо? – на всякий случай спросил он.

– Теперь да, – улыбнулась она. Ее щеки горели. – Пей чай. И пирог бери. Сама пекла.

Мечислав не сразу понял, что происходит. Чай и пирог были вкусны. Лида выглядела спокойной, и он тоже расслабился. Не то чтобы он ее не любил, но вырваться на свободу казалось важнее. Для него новая страна, строившаяся на костях империи, была не мила. Он хотел на свою историческую родину – обретшую свободу Латвию. Лида не разделяла его идеалов и собиралась остаться в центре социалистической России – ее право.

Прошло еще какое-то время, и Мечислав засобирался домой. Он слышал, как пришла домой мама Лиды. Та даже зашла к ним в комнату, но почему-то не поздоровалась с ним. «О, Лидия, ты пьешь чай? Не скучно?» – «Нет, мама, все хорошо», – ответила Лида, улыбаясь.

Наконец Мечислав поднялся.

– Прощай, Лида. Прости меня, – он извинился, хотя не чувствовал раскаяния. Наоборот, ему было обидно, что Лида не поедет с ним, он считал это предательством с ее стороны.

– Ничего.

Когда Мечислав хотел взяться за ручку двери, та прошла сквозь его руку.

– Что за чертовщина? – изумился он.

Лида молча наблюдала за ним, ее глаза блестели лихорадочным огнем.

Мечислав тряхнул головой и попробовал еще раз. На этот раз дверь отворилась.

В прихожей он столкнулся с мамой Лиды.

– Мечислав, добрый вечер! Не заметила тебя.

– Ничего страшного. Я уже ухожу. Всего хорошего.

Но в следующие дни с Мечиславом стало твориться совсем невообразимое. Его не видели люди, он с трудом мог дотрагиваться до вещей. И его необъяснимо тянуло в квартиру Лиды. Он физически чувствовал, что должен быть только там и нигде больше.

Измучившийся, он явился к ней, просто пройдя сквозь стену. Наступала ночь, в комнатах горел свет. Родители тихо переговаривались на кухне. А Лида сидела на кровати в своей комнате, расчесывая длинные рыжевато-каштановые волосы. Мечиславу всегда нравился этот медный цвет, то отливавший золотом на солнце, то темнеющий. Девушка подняла на него взгляд.