Книга Особенности современной артефакторики, страница 121 – Ольга Булгакова

— Чтобы для вас не стали сюрпризом вопросы об этом. Еще вам нужно будет подумать, что вы скажете журналистам. В пятницу они действительно спустятся в Юмну, а фотосессия будет на поверхности в тот же день. Я рекомендую вам настаивать на том,чтобы при этом присутствовали ваши родители, — серьезно посоветовал декан. — Вы убедились, что «Вестник» может исказить и перекрутить все ваши слова. Вам нужны свидетели.

Робин кивнул, я чуть сжала его руку. Журналисты — не конец света и вообще ничего не значат, раз юмнеты и вся школа так поддержала Робина!

Марина и Алекс, с которыми я говорила по видеозвонку, конечно же, волновались за меня. Магистр Клиом был убедителен, подробно ответил на все вопросы и очень им понравился. Сделанная мной веточка сакуры тоже утверждала, что у меня все в порядке. А вот письмо, которое я им отправила, напротив, насторожило. Неудивительно, ведь оно получилось сухим и пресным. Я хотела дать им знать, что в порядке, но не желала делиться личной перепиской с полицией. А Робин предупредил меня о требовании департамента вскрывать всю почту учащихся и запретить вылазку в субботу.

Следствие всячески подталкивали к тому, что виновен именно юмнет. Даже нашли удобную жертву. Возможно, если бы школа не возмутилась, Робина уже отчислили бы.

Марина видела, что я из-за чего-то сильно переживаю, и настояла на ответе. Я рассказывала об оборотнях, о департаменте и «Вестнике». Алекс хмурился, осуждающе качал головой. Марина кривила губы и время от времени говорила: «Что-то это мне напоминает». Вердикт, который вынесли приемные родители, радовать не мог. Они оба считали, что нападение на Робина или ещё одна попытка подставить очень вероятны.

— Думаю, они попытаются в пятницу. Перед награждением, — мрачно предрек Алекс. — Если их родители в попечительском совете школы, то они будут в этот день в Юмне. Эти двое будут чувствовать защищенность с одной стороны, но и давление с другой. Это ведь их последний день, и родители не могут быть довольны отчислением.

— Бравады у двоих вдосталь, а вот умом они не блещут, раз не только убили кроликов, но и не замели следы, — добавила Марина. — В пятницу бравада и желание отомстить могут отшибить последние мозги. Так что будь осторожна. Очень осторожна, Лина.

— Буду, — пообещала я. — Обязательно.

Магистр Клиом помахал мне рукой.

— Зовут, — вздохнула я.

— Ой, мы уже сорок минут разговариваем. Εще бы тебя не звали, — спохватилась Марина. — Беги, береги себя.

Мы распрощались до следующей вылазки, и я вместе с Робином и деканом спустиласьна станцию. Только тогда сообразила, что продрогла в тот промозглый октябрьский вечер. Все же золотая осень в Юмне приятней, чем на берегу ветреного залива.

Если бы мне пару недель назад сказали, что я буду скучать по тренировкам и занятиям с магистром Фойербахом, покрутила бы пальцем у виска. Но факт оставался фактом. Последние два занятия были просто великолепны. Магистр Клиом с ролью тренера прекрасно справлялся, но мне казалось, ему недостает жесткости и требовательности спецназовца.

Вместо боевой магии у нас было целительство с факультетом бойцов. Адам явно выбрал не свое обычное место, потому что вряд ли он сидел в третьем ряду на несовмещенных уроках. А так он был позади нас с Робином. Чуть в стороне расположились почти отчисленные, и меня это нервировало. Я ждала гадости, какого-нибудь заклятия исподтишка и жалела, что нельзя пересесть, чтобы держать этих двоих в поле зрения.