Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 93 – Элина Птицына

Шаман вздохнул.

— Тебя перестали звать хозяйкой, — сказал он. — Еще зима, две и — над тобой станут смеяться. Тебя начнут звать Старой Салля, а мальчишек, готовых доказать, что они могут быть мужчинами, начнут пугать тем, что их хозяйкой станет ненужная Салля! Твои зимы все встречают уже хозяйками, Салля. И скоро тебя перестанут считать пригодной. Тебе не простят твоей красоты, тебе не простят синяков и того, что ты, девушка, держала верх в драках с парнями. Когда я умру, тебе придется ставить свой чум — как мужчине, Салля. Тебя перестанут звать женщиной. Ты сильна, ты выживешь. Но Росомахи будут есть зверей, которых ты добудешь, и не будут любить тебя. Не пожалеешь ли ты потом об этих годах, когда ты была юна, красива и все смотрели тебе в вслед с завистью и восхищением?

Внучка сверкнула глазами.

— Этого не будет. Я найду себе снежного великана, Ледяного Лорда! До Большой Жертвы!

Искр из трубки шамана на этот раз было еще больше.

— Кто верит в старые сказки? — воскликнул он. — Они ушли! Давно и навсегда, Салля! Нынче на равнине Панциря найти можно разве что белого человека, да и тот не пойдет с тобой!

— Почему? — обиженно сузила свои длинные глаза внучка.

— Они живут иначе, — буркнул шаман. — Следи за языком, Салля. И больше не говори таких слов, которые не можешь выполнить. Лучше займись другим. Скоро съедется весь народ, посмотри на охотников, может тебе захочется улыбнуться кому-то из них.

— Они все не могут побороть меня!

— Неужели тебе не хочется уступить кому-нибудь? — с тоской спросил Ойц-Пельга. — Приглядись еще раз, может подрос кто-то.

— Нет, — ответила внучка, и старый шаман с грустью подумал, что скоро он будет рад любому из рода Медведей. Главное, чтоб Салля его не побила.

Ночью Ойц-Пельга проснулся и замер от тишины в чуме: дыхания Салля не было слышно. Старый шаман дрожащими руками зажег лучину от очага. Его девочки не было на месте и в первый момент ондаже выдохнул облегченно — жива, просто ушла — чтоб тут же сердито затопать ногами, увидев ледяную пластину из ледника возле ложа внучки, покрытого богатыми белыми шкурами: Салля, упрямая девчонка, ушла за своим великаном, оставив деду подсказку, чтоб не волновался зря!

* * *

… Уже не первый день быстрые ноги несли Салля по снежному покрову Панциря. Одно огорчало девушку: на равнине, где в это время всегда гулял хотя бы легкий ветерок, было очень тихо. Неужели Ветры покинули Панцирь? Мысль пришла настолько резко и так напугала Салля, что она рывком, почти неосознанно перенесла вес своего тела на пятки, широко разводя мыски лыж: наст взвизгнул под правой. Мысленно обругав себя, Салля ловко выравнялась и остановилась. Легкий намзихан* ткнулся в запятки. Ладно, что дед не видит этого позора — хорошая Росомаха умеет останавливаться резко, но всегда делает это плавно, бесшумно, не попадая под полозья собственной нарты.

Салля окинула быстрым взглядом равнину вокруг себя и прислушалась. Когда она перестала слышать ветры? Первый день они точно были, но Салля не слушала их. У глупого оленёнка в безрогой башке больше ума, чем у Салля! Она бежала воодушевленная одной мыслью: встретить северного великана и поступить с ним прямо так, как говорится в древней легенде ее народа.

О, одна из праматерей рода Росомах, чье имя они не помнили, была настолько умна, что стала женой Ледяного Лорда и родила славных сыновей. Они были умелы те сыновья! Один не боялся мороза, совсем как его отец. Второй был великим охотником. Третий всегда знал, где косяк рыбы подо льдами и его морды** никогда не бывали пусты.