Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 154 – Элина Птицына

— Да, — растерянно согласилась девушка. — Но я только и могу, что идти по своим следам обратно. Я не знаю, как я попала на этот странный путь. Я боюсь, что совсем потеряюсь здесь.

Ветерок выполз на плечо Салля неловко, словно и правда был слепым детенышем. И замер, легко трепеща над ее плечом.

— Иди на правую руку, Салля, — сказал он, наконец. — И будем молчать. Ты сама поймешь, когда выйдешь на Панцирь.

Как будто она сейчас не на Панцире! Но место было непривычным и необычным, чего уж тут спорить и — промолчала Салля.

А вышла уже к ночи. Поняла это, когда увидела полярную сову, что решила поохотиться вечером, и обрадовалась ей как родной:

— О, Снежная бабушка! Я вышла из колдовского места! — помахала она сове. Та, впрочем, на нее внимания не обратила, а вот ветерок, который снова прятался в капюшоне, явственно фыркнул. Кажется, спасенный был невысокого мнения о Салля.

На ночевку девушка встала у самого края невидимой границы — раз уж и люди, и звери, и даже ветры избегают этого места, а Салля оно вреда не приносит, значит и спать ей там куда безопаснее.

— Ты улетишь? —спросила она ветер.

Он промолчал.

Похоже, Салля спасла самого неблагодарного из ветров.

Утром она удивилась, обнаружив его на месте.

Он так и был в облике ласицы, и слабо колыхался рядом с маленьким костерком, который развела Салля, надеясь растопить снег, чтобы попить горячей воды и подумать. Нужно было решить, что делать: трут у нее заканчивался, да и бересты осталось на один костерок. Спуститься с Панциря в тундру, пополнить запасы и возвращаться? Она еще может успеть на праздник.

Дед никому не скажет почему Салля убежала, неожиданно покинув росомах. Он и ей ничего не скажет, только, когда они останутся одни, будет смотреть на нее так, что Салля сгорит от его взгляда, желая только одного — провалиться прямо к подземным духам, чтоб им никогда не увидеть солнечного света!

Спустившись с Панциря, можно набить горностаев, чьи шкурки уже должна вызреть. Тогда на празднике Салля принесет дополнительный дар, чтобы свирепые зимники, что выдувают тепло и забирают жизни, щадили народ в студеную пору. И никто из народа не скажет, что Салля — глупая, и где-то бегает в важные для хансю дни.

— Почему ты другой? — вдруг спросила она неожиданно для самой себя.

Ветерок слабо колыхнулся.

— Я не совсем тот ветер, к которым ты привыкла, — словно нехотя ответил он.

— Я вижу. Кто же ты? — наклонила голову Салля.

— Это долгая история, — скупо ответил собеседник.

— Похоже, я имею время, чтобы выслушать тебя, — грустно усмехнулась девушка.

— Что ты делаешь одна на Панцире? — ветерок явно был не глуп и не хотел говорить о себе. Об этом Салля и сообщила ему, сердясь. В самом деле, что за ветер она подцепила! С ним можно говорить совсем как с человеком, но характер у него тоже как у человека. Вредного-вредного человека!

Догадка озарила ее: да вот же он, секрет, весь на ладони!

— Ты человек? — прямо спросила она.

Ни разу до этого момента не видела она как ласица закатывает глаза. Они у детенышей мелкие, как бусинки для детской вышивки. А вот ее спасенный оказался вполне себе… лупоглазым. Все-таки он не совсем как детеныш, хоть и пытается держать его облик.

— И что? — рассердилась молодая хансю. — Ты умный! Что я должна думать? Только то, что ты был человеком! Ты был человеком?