Книга Туманы Замка Бро. Трилогия, страница 102 – Юлия Ветрова

Грегори резко развернулся к ней лицом.

– Что смешного в письме? Что он назвал меня лордом?

Уголок губ Милдрет пополз вверх, но она заставила его оставаться на месте.

– Нет! Просто он забавно перевирает слова…

Грегори резко метнулся к ней и замер, глядя прямо в глаза:

– Думаешь, если человек не умеет писать, это смешно?

Милдрет моргнула и, не сдержавшись, расхохоталась. Она не смогла успокоиться, даже когда Грегори вздёрнул её на ноги и, хорошенько встряхнув за плечи, прижал к стене.

Грегори какое-то время сжимал её так, но, то ли поняв, что это не производит эффекта, то ли так и не придумав, что сделать ещё, отпустили, отвернувшись, отошёл к окну.

Милдрет, успокоившись кое-как, отложила письмо и подошла к нему со спины, а затем опустила подбородок на плечо.

– Грегори, хочешь, научу?

Грегори шумно сопел, но не отвечал.

Милдрет оплела его руками, прижимая спиной к своей груди, и тут же обнаружила, как нарастает возбуждение. Она ничего не могла с собой поделать. Каждый раз ей казалось, что если Грегори заметит, как ведёт себя её тело, какие мысли посещают Милдрет в отношении господина – разозлится ещё сильней. Но когда Грегори был таким, его невозможно было не обнимать, и любые желания уступали одному – желанию вернуть улыбку на его лицо.

– Это женское занятие, – буркнул Грегори, накрывая руку Милдрет, оказавшуюся у него на животе, своей ладонью.

Живот у Грегори был горячий на ощупь и плоский, и если бы не смущение, Милдрет обнимала бы его так гораздо чаще, чтобы ощутить эту приятную жёсткость под своей рукой.

– Ну не хочешь – не научу, – Милдрет снова не смогла сдержать улыбки.

– Хочу.

С того дня по несколько часов за вечер они в самом деле проводили, разбирая писание. Грегори сидел на кровати или на полу с книгой в руках, а Милдрет у него за спиной – обнимая за пояс или нависая над плечом. Милдрет читала слово по буквам, а затем целиком, а Грегори сначала повторял за ней, а затем стал произносить с ней хором, пока наконец не стал разбирать целые предложения. Читал и писал он пока хуже Доба Воробья, но процесс обучения ему нравился, и продвигалось дело хорошо.

Затем наступила зима – мокрые хлопья снега залетали в окно, и теперь уже в башне в самом деле можно было сидеть только в обнимку, закутавшись в плед в полуметре от очага.

Зато люди Воробья передали им через окно несколько шкур, которые можно было постелить на пол, ещё один кинжал и короткий меч, а также пару кошельков денег, применения которым Грегори пока не нашёл.

Он продолжал переписываться с Седериком и капелланом, но всё ещё надеялся, что скоро вернётся отец, и всё разрешится само собой.

Весной рыцари стали возвращаться из Палестины, но свидетельства их о судьбе Роббера были противоречивы: одни говорили, что он погиб, другие – что попал в плен. Ясно же было одно – в ближайшее время сэр Роббер не вернётся в замок Бро.

– При-ми-те мо-и собле… со-бо-лез-но-ва-ния, мо-ло-дой лорд.

Грегори со злостью отшвырнул письмо. Он сидел на полу перед очагом и теперь, подтянув колени ещё ближе к груди, уткнулся в них лицом всего на секунду, чтобы тут же закусить губу и снова уставиться в пламя.

Милдрет тихонько опустилась на пол позади него и осторожно коснулась ссутуленного плеча.

Грегори не отстранился. Только сильнее закусил губу, чтобы сдержать подступившие к глазам слёзы.