Онлайн книга «Жена самурая»
|
Начинался май. *** Приложив к лицу смоченную в прохладной воде тряпицу, Наоми стерла выступившую испарину. Жара под конец весны стояла невыносимая, и большую часть дня она задыхалась от нехватки свежего воздуха и покрывалась потом. Ночью становилось легче, но ненамного. Наоми одернула задравшийся хададзюбан, чтобы тот прикрыл ей коленки. Она сидела на полу у распахнутого настежь окна, пережидая очередной приступ тошноты. Не следовало ей есть позавчера на ужин рыбу — после месяца, проведенном на одном лишь рисе, ее организм не усвоил непривычную пищу. Рядом с ней валялся раскрытый свиток — послание от Кенджи-самы, доставленное утром одним из солдат. Обычно они использовали птиц, но в этот раз нельзя было допустить, чтобы свиток оказался в чужих руках. Слишком важен он был. Завтра к вечеру в поместье тайно доставят Акико-сан. Кенджи-сама не писал прямо, но Наоми сопоставила все известные ей факты и догадалась, что члену семьи Фудзивара было опасно оставаться в землях клана. Что Фухито-сан еще недолго сможет сдерживать клан Ода, который теснил их со стороны озера. У Наоми волосы на голове шевелились от ужаса при одной мысли, что может случиться с ним. С ним и Ёрико-сан, которая сопровождала его в походе. Она знала, что Акико-сан возьмет с собой их маленькую дочь. И в поместье Фудзивара останется лишь Хиаши-сама. Наоми смахнула прилипшие ко лбу волосы и запрокинула голову. Куда побежит она, если однажды враг окажется у ворот поместья? Где она сможет скрыться? Она не задумывалась о подобном исходе раньше; верила в воевавших мужчин. Но теперь, когда Акико-сан была вынуждена оставить земли своего клана, Наоми не моглаперестать волноваться. Хотя крохотная частичка ее души и была рада. Не горестям, обрушившимся на клан Фудзивара, не грозившей Фухито-сану и Ёрико-сан опасности. Она радовалась тому, что больше не будет в поместье одна. После того как вместе с частью крестьян забрали Мамору, и она осталась лишь с Мисаки, Наоми хотелось выть от одиночества. Воины почти постоянно находились в патрулях, а многих слуг она отпустила — справлялась и своими силами. Все еще чувствуя подступающую к горлу тошноту, Наоми осторожно перебралась на футон. Привычно подвинулась на самый его край, оставив большую часть пустой. Так она делала, когда Такеши еще ночевал в этой комнате. Когда она спала здесь не одна. Как же это было давно. Больше семи недель прошло. Наоми зажмурилась, вспомнив, как прижималась к мужу по ночам. Он никогда не отстранялся, хотя ни разу не обнял ее первым. Она не переставала думать о нем, но постепенно свыкалась с тоскливым, тянущим чувством, заполнившим ее изнутри. С пустотой на его месте за столом, с пустотой на его части футона. С молчанием, в котором ей приходилось теперь жить. Кенджи-сама ничего не писал ей о Такеши, и Наоми даже не знала, что с ним. Но надеялась, что он еще жив. Надеялась, что не сломлен пленом Тайра. Она вздрагивала всякий раз, как вспоминала уродливое клеймо на его груди. Что Тайра сотворят с ним на сей раз?.. Наоми села столь резко, что волосы упали ей на лицо и закрыли глаза. Она мотнула головой и прикусила губу. Последние несколько минут ей не давала покоя какая-то мысль. Что-то очень важное все цеплялось на грани ее сознания, царапало изнутри, но никак не желало оформиться в нечто ясное. |