Книга Яромира. Украденная княжна, страница 79 – Виктория Богачева

Медовая пряная сладость защекотала ноздри. Руки согрелись о теплые края, и после первого глотка по жилам словно заструился сам горячий напиток.

И правда, ухмыльнулся вдруг князь. Что еще потребно в такой вечер.

Сделав второй глоток, он все же посерьезнел и поглядел на Чеславу. С одного бока к той жалась спасенная девчонка. С другого — сидел кметь Вечеслав. Ярослав уже слыхал, как не зло потешались над воительницей в дружине: прибежище для всех гонимых и обездоленных. Чеслава ухмылялась в ответ и обещала намять самым говорливым бока.

Он и сам порой посмеивался. И впрямь, кто бы мог подумать, что гордая воительница станет нянькаться с дурным щенком и малявкой, которая отчаянно цеплялась за ее портки?

— Чеслава, — позвал он негромко, все еще чувствуя во рту медовую сладость, — дозорных расставила?

Онакивнула.

— После полуночи сменим их. Сама встану, — добавила вдруг, присмотревшись к морщинам на лбу князя.

— Да кто нас в этой глуши достанет? Разве что Лешего бояться, — засмеялся кто-то из кметей.

Сперва Ярославу захотелось одернуть весельчака хлестким словом, но он себя сдержал. Сжал и разжал кулак, хрустнул пальцами. Негоже кметям попусту выговаривать. И про тревогу князя им тоже знать не надобно.

— Да тебя и Леший испужается, особливо посреди ночи.

— За своего примет! За родню! С такой-то косматой мордой.

Казалось, грянувший смех на несколько мгновений рассеял еще пуще сгустившийся туман. Ярослав ухмыльнулся. Путь зубоскалят. Всяко лучше, чем напрасно тревожиться.

Похлебка, которую стряпал его сын, удалась на славу: наваристая, сытная. Кмети скребли по котелку ложками, нахваливая зардевшегося княжича.

— Князь, брал бы ты с нами мальчонку почаще.

— Это у него от государыни-княгини. Я еще помню ее стряпню много-много зим назад, когда мы везли Звениславу Вышатовну на Ладогу.

— Ну, всяко не от отца-батюшки!

Дружный смех спугнул с деревьев ворон. Шумно каркая, те встрепенулись и слетели с давно насиженных мест.

Румяный аж до ушей Крутояр искоса поглядывал на отца: ништо осердится. Но Ярослав, напрочь, наконец успокоился. Тревога затихла, заснула. И он улыбался вместе с не в меру говорливыми кметями.

Ночью Ярослав проснулся, словно от толчка. Даже дыхание сбилось как после быстрого бега. За меч схватился прежде, чем открыл глаза, и еще долго лежал, прислушиваясь к спокойной тишине вокруг. Потом почувствовал, что место рядом с ним, место сына, пустовало. Князь резко сел и накрыл ладонью плащ, служивший им постелью: успел остыть. Значит, Крутояр ушел давно.

Перехватив меч, Ярослав плавно поднялся на ноги и прищурил глаза, привыкая к темноте. В иное время он не стал бы так волноваться за мальчишку: ну, ушел ночью по нужде. Но, верно, зудевшая тревога не давала успокоиться, и потому князь огляделся. Лагерь мирно спал. Чуть в стороне догорали последние угли костра, который они не стали тушить на ночь. Небо было затянуто темными облаками, и вдали над горизонтом стояла тьма. До рассвета было далеко.

Туман чуть отступил, и Ярослав разглядел у озера дозорных. Он довольно хмыкнул, но раскаленные щипцы тревоги сжали сердце. Выругавшисьсебе под нос, князь обернулся к лесу. Сыну давно пришла пора вернуться, а его все не было. Что задержало его в глуши посреди ночи?..

На смену тревоги пришло раздражение. Давненько он не брался за ремень. Но делать было нечего, и Ярослав направился ко второй линии дозорных, мимо крепко спавших кметей. Над лагерем порой разносился чей-то громкий храп. Невольно князь позавидовал такой крепости сна.