Книга Отрада, страница 125 – Виктория Богачева

Отрада, которая пришла, преодолев смущение и боязнь, сидела чуть поодаль на поваленном бревне и смотрела на Храбра больными глазами. Он же беспечно, лихо улыбался и даже подмигивал ей порой.

— Когда ты?.. — спросила, пытаясь бодриться.

— К вечеру пойду. К лужам, где они кормятся всегда — Храбр, прервавшись, безразлично пожал плечами, поднес лезвие ближе к глазам и прищурился, всматриваясь. — Твердята, — позвал негромко, и лохматая голова брата показалась из клети. — Мыслишь, довольно точить? — спросил, указывая на кинжал, когда мальчишка подошел к нему.

— Нет, — ответил тот уверенно. — Заусенца-то нет.

— Молодец, — кузнец улыбнулся и вновь взялся за точильный брусок.

Отрада тихонько вздохнула и обхватила себя за колени поверх плотной поневы. Храбр все равно заметил и покачал головой. Отложив в сторону нож, упруго и плавно поднялся с крыльца и подошел к ней, опустился рядом на бревно.

— Я в первый раз на ловиту с отцом пошел, едва двенадцать весен исполнилось. Не вздыхай, Отрадушка, завалю вепря и вернусь. Еще немного, и осень уже. Воевода приедет, тебя засватаю, обскажу ему и про Избора и про старосту, и что с Твердятой они сотворили...

Отрада закусила губу, выругав себя в мыслях. Храбр на ловиту идет, а она едва не плачет! А надобно с добрым сердцем провожать, чтобы ему же легче было, а не слезами да вздохами!

— Тревожусь за себя, — призналась шепотом и залилась смущенным румянцем.

Храбр мягко усмехнулся.

— Да что мне сделается, я в кузне закаленный, — сказал он и перехватил ее ладонь.

Она смущенно улыбнулась, тайком огляделась по сторонам, убедившись, что Твердята все еще в клети, и уложила голову кузнецуна плечо и тут же услыхала его довольный вздох.

— А пошто ты к вечеру, а не с утра, пока светло, идешь? — спросила немного погодя.

— Жара сперва спасть должна. По солнцепеку какая же ловита? Кабан из лужи не вылезет. Его ловят в лужах с мокрой грязью, любо ему там валяться. Али на водопое, али на месте кормежки.

— А какой зверь самый свирепый? — Отраде понравилось, как ладно и складно рассказывал обо всем Храбр.

— Самый свирепый это подранок. Страшнее раненого, разъяренного и опьяненного кровью зверя не найти. Потому и убивать следует с первого удара и метить, чтоб в самое сердце.

Она поежилась и потерлась щекой о его плечо. Чуть повернув голову, Храбр почти невесомо коснулся ее макушки губами и вдохнул горький запах трав, который преследовал ее с той поры, как начала жить в избе знахарки.

Оставшийся день прошел быстро, в хлопотах и разговорах. Храбр закончил точить кинжалы, проверил оперение стрел, достал из сундука свою старую охотничью одежду — штаны из грубой кожи, широкий пояс и полотняную рубаху, расшитую еще его матерью.

Как только солнце начало медленно клониться к закату, Храбр вышел со двора. В руках он держал тугой, мощный лук, а за его спиной покачивался колчан, в котором негромко шелестели стрелы. Два длинных кинжала в ножнах он закрепил на кожаном поясе.

Отрада ушла чуть раньше, после полудня. Решила, что негоже невесте у жениха в избе денно и нощно крутиться! И потому нынче Храбр шел, сопровождаемый ватагой мальчишек. Те шумели и путались под ногами, выпрашивая потрогать лук, подержать в руках острый кинжал.

— Ну вас! — кузнец отмахивался от них, ускоряя шаг.