Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 33 – Виктория Богачева

— Разумеется, милорд, — коротко ответил Хилл, и его равнодушный взгляд скользнул по мне. — Прошу, миледи. Следуйте за мной.

Беркли отступил назад, прижимаясь плечом к дверному косяку, чтобы пропустить меня в коридор. Я мельком посмотрела на графа: боль исказила его черты, но он лишь сжал губы, отказываясь показывать слабость.

Я поспешила выйти из комнаты, следом за Хиллом. Но в последний миг оглянулась: Беркли стоял в дверях, все так же держась ладонью за правый бок, и смотрел мне вслед.

Стараясь не привлекать внимания, мы спустились по узкой лестнице, которая вела к какой-то полутемной галерее в задней части особняка, и вышли к небольшой боковой двери. Хилл открыл ее ключом и жестом указал мне на выход во внутренний дворик.

— Отсюда вы сможете дойти по тропинке до флигеля, — проговорил он, избегая смотреть мне в глаза.

— Благодарю вас, — я кивнула,подавив желание сказать что-то в свое оправдание.

Я пробралась через сад во флигель и, лишь оказавшись в гостиной, сумела выдохнуть.

Кажется, остатки моей чести были спасены.

Главное теперь, вычеркнуть из памяти это утро. И то, в каком виде я предстала перед графом... И то, в каком виде был он сам, и как накануне я беззастенчиво разглядывала мужчину, его грудь, и плечи, и ключицы, и жилку на шее, и кадык...

В гостиной на чайном столике меня дожидалась записка от дедушки.

«Моя дорогая,

Ты так крепко спала, что не отозвалась на мой стук, и я не стал тебя будить. Отправился на встречу с нашим поверенным, надеюсь, вернусь после обеда.

Твой дедушка».

Я порадовалась и тут же этого устыдилась. Но мне было необходимо это тихое утро в одиночестве, чтобы привести в порядок себя. И свои мысли.

Граф Ричард Беркли

— Дик...

Я хотел криво усмехнуться, но губы стянуло болью, и вместо усмешки на лице появилась гримаса.

Эван, который приехал в особняк после обеда, застыл в дверях моего кабинета в безмолвном осуждении. Он смотрел на меня, не отрываясь, и качал головой, и где-то очень глубоко в груди я почувствовал, как зашевелились остатки совести.

— Дик, ты обезумел?! — отмерев, Эван вихрем ворвался в кабинет и подскочил ко мне в два шага. — Что ты опять с собой сотворил?

Да. Выглядел я не очень — мягко говоря. Завтра, возможно, будет только хуже. Самые жесткие синяки и ссадины в своем полном великолепии проступали обычно на второй день. И это еще рубашка скрывала все остальное...

— Ты как наседка, — я умудрился фыркнуть.

Эван скрестил на груди руки и одарил меня пылающим взглядом.

— Должен же кто-то о тебе заботиться, если ты сам не в состоянии, как я вижу, — холодно сообщил он. — Итак, что было на этот раз? В чем причина того, что ты выглядишь как отбивная?

Я засмеялся и тотчас пожалел об этом, перейдя на громкое шипение. Напрасно попытался напрячь отбитые ребра... В метре от меня раздалось громкое осуждающее цоканье. Хорошо, что Эван никогда не стеснялся выражать свое мнение.

Я оперся о стол ладонью и кое-как встал со стула, и подошел к нему, протянув руку. Он колебался с мгновение, а потом крепко пожал.

— Спасибо, что приехал. Особенно сегодня, — сказал я, и Эван отмахнулся.

— Ну? — он вскинул брови. — Так что случилось?

Мой ответ прервало появление дворецкого.

— Милорд, — его беспристрастный взгляд встретился с моим. — подать вам что-нибудь? Мистер Эшкрофт?