Книга Попаданка в Сильфиду во главе орков, страница 163 – Мария Максонова

Главный ритуал свадьбы представлял собой простое принесение клятв, причем, только мужем. Меня, одетую в алое с рисунком в виде французских королевских лилий желтой нитью, отливающей на солнце золотом, платье и в накидке с капюшоном и длинным шлейфом, проводили в храм рода УраноФэ. Это было простое одноэтажное здание, все стены которого от пола до потолка были заставлены вылепленными из глины лицами людей: одни улыбались и озорно подмигивали, другие смотрели строго и серьезно. Были тут и дети, и старики, и женщины. Кирим рассказывал, что это все его мертвые родственники, здесь были и изображения его братьев, и матери. Изображение его отца уже тоже было изготовлено и стояло в сейфе — после его смерти Кириму предстояло поместить ее на полочку. Если вдруг что-то случалось, и одна из масок разбивалась от старости или случайно, считалось, что этот член рода уже родился в мире вновь, а его старое имя должно быть забыто. Когда же человек совершал преступление, его маску нужно было разбить. Впрочем, иногда, если род не считал преступление настолько страшным, маску просто скрывали в потайных ящиках или комнатах или, разбив, лепили заново по памяти, чтобы духу предка дать возможность продолжать следить за своими потомками.

Во время свадьбы невесте в Халифате ничего не требовалось делать, только прийти и присутствовать. Все делали ее родные, жених и его семья. Так как у меня родственников в этом мире не было, а Халмира я решила не тащить, роль моего посаженногоотца исполнял Фарид. Он сперва расхваливал перед масками предков меня как невесту, будто товар, потом вступил Кирим и клялся любить, опекать и защищать меня и наших детей до конца своей жизни. А я в это время просто смотрела в лица масок, заглядывала в пустые глиняные глаза. На самых древних изображениях они были или закрытыми, или и вовсе пустыми провалами, только на новых были вылеплены веко и зрачок, условно обозначены ресницы… тут одна из масок — изображение полной женщины из свежих, кажется, это была мать Кирима, подмигнула мне глиняным взглядом. Я, вздрогнув, вынырнула из транса и подняла взгляд на своего мужа:

— Клянусь любить свою жену до конца жизни и быть верным ей всегда, — закончил он свою речь необычным для этого общества образом. Его отец закатил глаза. Вообще-то верность здесь считалась обязанностью женщины, у мужчины могли быть и наложницы, и несколько жен, лишь бы он мог их всех обеспечить.

— И я клянусь любить тебя и заботиться о тебе до конца нашей жизни, — нарушив ход ритуала, прошептала я и вновь посмотрела на ту маску. Но она была обычной, глиняной, и не шевелилась.

Гости удивленно зашептались из-за нарушения ритуала, но Фарид поспешил отвлечь всех, объявив, что чувствует, что Предки рода благословили наш союз, а потому нужно скорее преступить к трапезе, чтобы порадовать их.

За столом мы просидели недолго. Фарид планировал теперь уже второй-третий-десятый день свадьбы: гости, застолья, праздники, вынос простыни, благословение на богатый приплод… я посмотрела на Кирима умоляюще, и тот понял меня без слов. Едва час просидев за столом, мы просто схватили Амира и вскочили на ковер-самолет, чтобы лететь домой.

— Я буду тебе присылать письма с соколом! — прокричал Кирим отцу.

— И мы прилетим погостить… когда-нибудь… скоро! — добавила я. — С подарками прилетим!