Книга Вопреки. Том 5, страница 91 – Анна Бэй

– О чём речь? – промычала без участия Герцогиня, всецело поглощённая изучением своего нового убежища.

– Искупление. Ты не отдала его?

– Не в курсе как этот процесс происходит и что из себя представляет.

Алиса повернулась к замученной Ирэн, которая чуть свыклась с жгущими ощущениями и внимательно смотрела на её шею.

– Что там?

– Это? – коснулась Алиса медальона, – Побрякушка.

– Я слышала о ней. Это твой ошейник Лимбо? Винсент сделал его?

– Дело сшила на меня? Да, это тот самый медальон, а что?

– Ты коснулась медальона – Винсент прибежал, как верный пёс, ты обняла его, бешенного архимага – он успокоился, ты сказала – и он ушёл.

– И?

– Это не просто побрякушка, а он для тебя не просто Хозяин.

Алиса закатила бы глаза, если б они не были чёрными, но вместо этого просто фыркнула:

– Я вообще-то слышала, что ты была не очень одарённой, но сейчас просто разишь дедукцией… – это было последнее, что она сказала, а потом будто резко потеряла всяческий интерес к беседе. Она взяла горящую свечу из канделябра и осела по стене на пол напротив Ирэн, которую стерегли горгульи.

Медленно выливая восксебе в ладонь, Алиса завороженно и сосредоточенно смотрела на плямя, которое отражалось в её чернильных глазах. Застывший воск на коже она разминала пальцами и что-то из него лепила, отвлекая себя на такое простое занятие, но выдавало её дыхание: она сильно паниковала. Ирэн, уже немного привыкнув к боли и к плену каменных изваяний, начала наблюдать за тюремщицей с непониманием, но репликами себя не выдавала. Прошло около четверти часа этого странного пребывания в Соборе, Алиса тихо пела себе под нос до боли знакомую для Ирэн мелодию, но откуда она её слышала, вспомнить не могла.

– Ты странная. – наконец произнесла Леди Барко.

– Кто бы говорил, – раздался хриплый голос Алисы, выдающий неприязнь.

– Осуждаешь меня? – хмыкнула белокурая демонесса, – Ты!? – звонкий смех раскатился эхом по старинному коридору.

Алиса долго не отвечала, не отводя глаз от свечи, а потом немного свела брови к переносице и заговорила с болью:

– Это… это не честно.

– Что не честно? – с искренним непониманием поинтересовалась Ирэн.

– Он ведь до сих пор боготворит тебя. Зачем его обманывать? Почему? Почему все постоянно его обманывают? – каждое слово было наполнено непониманием и теми эмоциями, которые Алиса показывала редко, – Разве он заслужил?

И тогда чёрные глаза посмотрели в странные глаза Ирэн в поисках ответа, но там его не было. Лишь долгое молчание и ни намёка на угрызения совести, что разозлило Алису. Она не стала предпринимать никаких попыток мести, не хотела выходить из себя в тяжёлом состоянии, поэтому просто встала с большими усилиями и пошла прочь, обернувшись уже на выходе со словами, обращёнными не пленнице, а каменным стражам:

– Стеречь днём и ночью.

А потом она поднялась на самую крышу Собора и села на перила, перекидывая ноги и совсем не боясь упасть, не боялась она и того, что ожидало её снизу за территорией Собора: там скапливались паладины, безмолвно наблюдая за Квинтэссенцией, что была для них недоступна.

– Не страшно… – спокойно прошептала она себе под нос.

Её пугала лишь кровь, которая промочила брюки, и боль внизу живота, ведь это значило, что тот огромный необъятный мир, который смотрел на неё в эти секунды, не собирался щадить ни её, ни её ребёнка.