Книга Вопреки. Том 4, страница 147 – Анна Бэй

– Я удовлетворю ваш интерес за такой чудесный предсмертный подарок, моя дорогая! – безумно рассмеялся он, – Эдаман Вон Райн был современников вашего предка Дориана Пемберли-Беркли и одновременно… он был наместником Пятой Стихии, хотя геном Элементалей никогда не обладал.

– Пятая Стихия не передаётся по линиям Элементалий, – уточнила она поучительным тоном.

– Всё верно. Древних стихийных семей было четыре, что соответствует четырём камням внутреннего круга Наместников крови… и четырём стихиям. Пятая же передавалась непредсказуемо и могла проявится у любого потенциального мага, могла быть в спящей форме на протяжении всей жизни человека, могла не рождаться сотню лет вообще, а ещё одна особенность: может быть два мага одной стихии, если говорить об огне, воде, воздухе или же земле, но с Квинтэссенцией такое не пройдёт, она может быть только одна. Таким единственным и неповторимым родился Эдаман Вон Райн, при Хранителиэнергии Дориане, и у них всегда была странного рода энергетическая связь, которая перешла в страшную вражду. Эдаман положил жизнь на прозрение в будущее и оставил подробные инструкции своим потомкам.

Алиса сняла с руки часы и положила их около уха старого Графа:

– Вы тратите моё время впустую, Граф, всё это я знаю из этого письмо Эдамана, – она сделала вдох, чтобы привести мысли в порядок, – Меня интересует вот какой отрывок… – она снова вздохнула и начала цитировать на память, – «Этот Блэквелл будет угрозой всей нашей семье, он будет сильнее всех прочих, когда-либо ходивших под солнцем, и нельзя допустить его спокойной жизни. Он будет рождён Саламандрой, как и тот из Хранителей, что уже много лет дышит мне в затылок, и так же, как и у Пемберли-Беркли, я вижу его Чёрный Взгляд Архимага».

– И что здесь вас смутило, Леди? – криво улыбнулся Алистер, – Мы ведь оба знаем о ком речь.

– Знаем, – Алиса сделала паузу, хищно глядя на собеседника, и снова начала цитировать, – «Сильнейший из Хранителей, носящий фамилию Блэквелл, будет распоряжаться сильнейшей Квинтэссенцией. Я обращаю свой взор пророка в будущее и вижу в этом маге красивейшую из женщин, чистой воды совершенство во всех начинаниях, и улыбаюсь, когда вижу в её глазах демона».

– И здесь мы тоже знаем о ком речь, – констатировал Алистер.

– Только… не было чёрного взгляда Архимага, да и я не демон вовсе.

– Значит мы перехитрили судьбу.

– Или… это не мы.

– Уверяю, это вы. Ведь были предпосылки для знака Вечности, о котором сказано после? Вы ведь любили своего Хранителя?

– Он… – начала она и запнулась, потому что её голов дрогнул, – Он тоже любил меня.

– Мне жаль вас, как одно из милейших созданий, что я когда-либо имел честь лицезреть, но речь идёт о политике. Это письмо Эдамана было вырвало их его старого дневника, содержащего инструкции о будущем, вырвано, как очевидно, давно, ведь ни я, ни мой отец, ни дед, ни дед моего деда не знали о том, ради чего мы всё это делаем. Знали общее очертании идеи.

– И в чём идея? Разрушить мою жизнь?

– Идея была уничтожить Блэквеллов.

– Идея, думаю, либо была иной, либо вы действовали наугад. Вы следовали инструкциям вслепую. Вы шли за Несущим Свет, хотя истребляли людей с этой меткой, обвиняя их приверженности каким-то неведомым тёмным делишкам. Моей стихии не верили повашей вине.