Книга Вопреки. Том 4, страница 141 – Анна Бэй

Линда ничего не говорила, её просто колотило от эмоций и чувств, в глазах было безумие и боль, а Алиса наблюдала за ней властно и безжалостно.

– Знаешь, это всё на половину моя ошибка. Когда я приняла Энди как своего сына, ему была неделя. Я не стала тогда разбираться кто так вредит моему малышу, я оградила его ото всех, кроме Арти, а потом очень медленно начала подпускать к нему одного человека за другим, пока не поняла, что ты – не тот человек, которому бы я доверила ребёнка. Но и тогда я не могла вырезать тебя из жизни Мордвина, ведь ты воспитала человека, которого я люблю. Энди рос, а я говорила ему, что ты его приёмная бабушка, но он игнорировал тебя с упорством… с упорством Блэквеллов! День рождения Винсента был семейным праздником, поэтому в этот день ты всегда была частью нашей семьи, но после тех слов… – Алиса наклонила голову в бок и стала напоминать играющего с добычей хищника, – У тебя ведь такое слабое сердце! Знаешь я ведь точно это знаю, потому что я держала его в своей руке, а оно так слабо билось! – она сдержано хихикнула и посмотрела в сторону комнаты сына, из которой донеслось жалобное кряхтение, – Я готова подержать твоё гнилое сердечко и сейчас, Линда Трей, но не хочу портить настроение Винсенту ещё однойисторией предательства близких ему людей.

– Он тебе не поверит! Ни за что мой мальчик тебе не поверит!

– Мне и говорить ничего не надо, Линда. Я доподлинно знаю откуда взять скрытые тобою доказательства того, что я рассказала, ведь я прожила уже то, о чём ты ещё только думаешь. А теперь… теперь я тебя отпущу, но не дай бог мне тебя ещё раз увидеть. Я бы на твоём месте, немедленно собрала вещи и рванула бы в Ординарис, потому что если ты появишься в Сакрале, то я узнаю об этом и снова тебя убью.

Последнее было сказано сквозь зубы и с такой яростью, что Линда вырвалась из угла, который блокировала Герцогиня, и быстро помчалась прочь, а Алиса…

… Алиса стояла на месте и смотрела на канделябры вдоль стен коридора. Свеча, что находилась ближе к Алисе таяла медленней всего, но с каждой последующей свечой воск капал всё интенсивней, стекая по основанию, словно слёзы. Девушка грустно хмыкнула и её глаза в миг приобрели серую радужку, а лицо было преисполнено боли. Она тихо пошла по коридору за угол и увидела сгорбившегося мужа, который сидел на пуфе и прятал лицо в ладонях, а плечи его дрожали в беззвучном плаче. Алиса встала между его ног и обняла его с трепетом, прижимая к груди, а он отчаянно прижимался к ней.

– Прости… прости, я не хотела, чтобы ты услышал, – тихо прошептала она и поцеловала его в лоб, поглаживая пальцами волосы, – Винсент, прости меня, умоляю!

– Тебе не за что извиняться… – сдавленно заговорил он, – Ты прости. Я как ребёнок…

– Ты и есть ребёнок.

Она долго его успокаивала, долго гладила его больную голову, пока он не заговорил:

– Линда всегда говорила, что я похож на папу, но… – его голос сорвался, и он продолжил шёпотом, – Я ведь даже не думал, что она имеет ввиду нездоровую любовь к моему отцу.

– Милый, мне очень жаль.

– Всё было ложью. Вся моя жизнь… от первого дня и до сегодняшнего!

– Эй… Эва и Феликс были настоящими. Они любили тебя так, как я люблю Энди, а то, что я к нему чувствую… это чистое.

Винсент прижал Алису к себе крепче: