Книга Вопреки. Том 2, страница 98 – Анна Бэй

– Это разумно: не верить рабам Лимбо. Никто не знает, что я выкину через минуту, никто не знает, почему я это сделаю и для чего. Только я не уверена, что до Лимбо я была адекватной и предсказуемой. Что не отрывала мухам крылышки.

– Твоё существованиезациклено на жизни Хозяина.

– А с другой стороны с его смертью я обрету свободу. Но я пока ещё способна объективно оценивать его вклад в моё спасение. Жизнь до порабощения была хуже, это неоспоримый факт. Я так вам, ребят, скажу: ваш Сакраль – та ещё клоака, в Ординарисе такой задницы нет. И стать в Сакрале Лимбо не самое страшное, пожалуй.

– Это смотря кто твой Хозяин.

– Верно.

– Будь ты Лимбо Вон Райнов…

– Я-то как раз это прекрасно осознаю, хоть не видела этих чудиков. Блэквелл меня со скотиной не держит, собутыльникам на ночь не даёт. Я сыта, живу в тепле… не плохой расклад. Только Лимбо. – улыбаюсь, не зная от тоски или в некоторой благодарности, – Сказать плохого ничего не смогу, в силу оков. А как хочется иногда…

Очень хочется. Меня раздражает, что он постоянно меня провоцирует, выбивает из колеи, кидает в пекло и прочее. Моя натура пытается сопротивляться его давлению, как загнанный зверь выжидает момента свободы, как лань, которую я подстрелила.

Мне часто снится, как вдруг меня перестаёт тянуть туда, где мой Хозяин, мне становится очень и очень на всё плевать, впереди только Крайнее море, а сзади ничего такого, что тянуло бы меня вернуться. Что я стаю по колено в воде, и делаю шаг вперёд к Свободе – такой тусклой и зловещей, с привкусом безнадёжности – ведь терять нечего.

А потом вдруг понимаю, что та свобода ещё большая клетка – чёрная бездна падает на меня, влага и жуткий холод сковывают, а редкие вспышки в борющемся сознании гасятся беспросветной тьмой.

И тогда я перестаю бороться.

– А вам не пора распрягать своих лошадей? – вспоминаю я, прогоняя кошмар, – У нас через двадцать минут тренировка, и не дай вам Бог опоздать, – перевожу тему я.

Ребята встали и сквозь смешки и дебильные шуточки пошли к конюшне. Остался только Артемис:

– Я помню тот день, когда тебя привезли в замок, – заговорил Арти, – Я видел ортоптер с моста. Такая маленькая хрупкая босая девчонка, укутанная в плащ этого жирного слуги, идущая по снегу, и Блэквелл на две головы выше. Как обманчив мир, да? – он смеётся и делает большой глоток из кружки, – Я шёл следом и смотрел, как твои волосы движутся наперекор ветру. Такое сложно забыть.

Я подошла и поцеловала его в лоб, ничего не говоря. Что сказать? Что он очень мил и я его очень люблю? Лишнее.

– Ничего не скажешь? – спрашивает он.

– Тренировка на тебя тоже распространяется, Риордан. И спрошу с тебя по полной.

– Это хорошо. Ты всегда с меня больше всех спрашиваешь. И это не потому что я самый талантливый, чтобы ты не говорила.

– Я такого и не скажу, это не педагогично.

– Просто ты любишь меня больше всех! – он выпятил грудь и улыбнулся как ребёнок.

– Жопу оторви и бегом распрягать лошадь, самодовольный засранец! – жёстко приказала ему я, с трудом сдерживая улыбку, – Хотя… Артемис, выручай. Мне надо появиться на балу в Мордвине завтра. Не хочу идти одна.

– У нас свидание? – ехидно спрашивает он.

– Да, – говорю я с вызовом.

– Серьёзно? – переспросил он, его лицо удивлённо вытянулось.

– Сам-то как думаешь?