Книга Вопреки. Том 2, страница 114 – Анна Бэй

Глаза Дрейка выражали страх и ужас, ведь он был готов проститься с трясущимися руками. Алиса смотрела спокойно.

Марк всё это время наблюдал за происходящим совершенно безмолвно и безучастно. Он лишь скрестил руки на груди и широко расставил ноги, не вмешиваясь в показательный урок, но теперь заговорил:

– Думаешь, эта миниатюра соответствует правде? – спросил он Алису.

– ДА О ЧЁМ ВЫ ГОВОРИТЕ!? КАКАЯ МИНИАТЮРА? – сорвался Дрейк, его колотило от напряжения, адреналин в крови дал о себе знать.

– А вот теперь соответствует, – заключила девушка, – Без его эмоций, картина была бы неполной.

Она подошла к Дрейку и вытерла платком его потный лоб:

– Я объясню тебе, мой друг. Ты отличный жонглёр, но тебе не под силу было удержать под контролем большое количество разных предметов сразу и при этом сопротивляться внешнему воздействию. Жонглировать апельсинами просто, когда они все одинаковые по весу, когда не брызгают соком в глаза. Так же с тарелками: если они чистые и одинаковые, с фужерами, когда они одинаково весят, будь их даже десяток. Бутылка с виски была увесистая и в единственном экземпляре, а мои клинки были просто для тебя опасны. В итоге ты пренебрег фруктами и посудой, первые помялись, падая на пол, а посудабезвозвратно разбилась. Остались лишь клинки, их ты счёл самыми важными предметами, но твои руки устали, ты не смог делать много дел одновременно при этом измотался, раньше положенного. А я ведь хотела ещё заставить тебя читать устав наизусть и перечислять состав Совета за последние десять лет.

Дрейк смотрел на Леди Лефрой как загнанный зверь, но пытался понять её слова:

– Это было жестоко, Али.

– Жестоко спрашивать с человека миллион дел за целый мир. Я раб, на меня взваливают, а Лорд Блэквелл сознательно пошёл на эту каторгу, отказавшись от вольготной жизни аристократа. Он жонглирует и вечной сталью, и тонким фарфором, и миллионом мелких бусин. И поверь, попадаются и очень хрупкие фужеры, и самые грязные и жирные тарелки, а порой даже битое стекло. Всё это время по нему ползают ядовитые пауки, поливает кислотный дождь, а земля уходит из-под его ног. Если он во время всего этого хаоса уронил один предмет, то это не делает весь процесс бесславным. Я ведь не тарелка, я не разобьюсь.

– Ты сравниваешь себя с «одним предметом»? – возмущённо спросил Марк.

– Чёрт побери, да! – вспылила Алиса, – Играя в шахматы, приходится жертвовать фигурами ради победы, тебе ли не знать! А теперь оглянись вокруг, Марк! Эти люди нормальные, они работают, получают за это деньги, приходят домой к своим семьям, целуются, любят, ссорятся! А каждое воскресение они поют песни и шутят!

– Но у тебя этого нет, – подошёл к ней сзади Артемис и положил ей руку на плечо.

Леди Лефрой сделала крутящее движение руками от себя и в них появились десятки маленьких разрядов молний:

– Зато есть это!

Она создавала сгусток энергии всё больше и больше, вкладывая в это все чувства. Она выглядела зловещей и сконцентрированной, в глазах отражалась игра света молний, которые всё разрастались, девушка тряхнула руками, и сгусток стал однородным. Вокруг чувствовался запах озона, как после грозы. Наконец, она подбросила энергетический шар в небо, и там он взорвался, словно фейерверк, только стократный, сотрясая воздух и землю вокруг.