Книга Изумруды для (не)любимого, страница 83 – Ксюша Иванова, Виорика Громова

... — А теперь рассказывай! — он усадил меня на диван, перенеся туда на руках, вручил чашку горячего кофе и укутал в теплое одеяло, но я все равно не могла согреться — тряслась так, словно у меня была температура.

— Ты всё равно не поверишь, — грустно улыбнулась я.

Он усмехнулся и, сходив на кухню за чашкой кофе для себя, уселся на пол рядом. А потом, явно забыв о напитке, долго-долго смотрел на меня, не сводя глаз. И мне отчего-то думалось, что Эрик стал другим. Словно бы повзрослел за эти дни, пока я его не видела. Впрочем, дни ли? Может, пару часов всего прошло? Как знать, по каким законам идет время в этом мире и в том...

— После того, что ты вытворяла здесь в последние дни... я, наверное, поверю даже в инопланетян, — задумчиво пробормотал он.

— И что же я творила? — я изо всех сил постаралась вымучить улыбку, чтобы он невзначай не подумал, что я тронулась умом, а в случае чего списал мои странности на юмор.

— Ну, давай начнем с того, что в день моего возвращения ты чуть не вышла в окно. Потом истерика в лифте! Как вспомню лицо соседа снизу... ахаха! Лифт открывается внизу на первом, а на полу звездой, лицом в заплеванный пол, лежит красотка иорет на всю Вселенную: "Остановите! Богиня Ирида, помоги!" Че это за богиня такая, кстати? Я весь интернет прошерстил и не нашел...

Бедная Эсми...

Два дня я терпела. Просто сидела в своей комнате и практически всё время тупо пялилась в стену. А если не пялилась, то терпение тут же заканчивалось, и я горько выла, уткнувшись в подушку.

Что удивительно, Эрик не сбежал, хотя я и ждала от него именно этого. И даже почему-то не приставал с вопросами, хотя мое поведение, по меньшей мере, было странным.

Наоборот, он варил супы и, прогнав их через блендер, чуть ли не насильно заставлял меня пить. Он больше не делал мне кофе, говоря, что лучше бы мне побольше спать сейчас, чтобы моя депрессия поскорее прошла.

А я очень хотела уснуть! Нет, ну, а вдруг снова случится чудо? Вдруг я лягу в свою огромную двуспальную кровать, а проснусь в замке со слугами-орками? Но мне не спалось — я едва могла ненадолго задремать, а чтобы крепко уснуть — тут даже речи не шло!

Обещала себе, клялась, что на следующий день обязательно позвоню на работу — Эрик сказал, что предупредил начальство, что я заболела. И просто соберусь и пойду туда! Ведь, как известно, на людях быстрее забываешь даже о самых больших бедах!

И мне нужно было как-то забыть... И начинать жить. Потому что выбора не было. Да только никаких сил, чтобы начать заново жить я в себе найти не могла...

— Дашунь, — в комнату с чашкой чая вошел Эрик. — А я кое-что нашел! Хоть немного тебя порадую!

Он протянул мне руку. И там, на его открытой ладони, лежала маленькая золотая сережка с камешком. Та самая, бабушкина.

Я в недоумении посмотрела на Эрика:

— Ну, помнишь, как ты расстроилась, когда потеряла ее? А она под коврик в гостиной закатилась и лежала там себе спокойненько.

Получается, Эсми носила мои сережки? И она же расстроилась, когда потеряла одну? Потому что я совершенно не помнила, чтобы с серьгами что-то такое произошло! Наоборот, в тот последний вечер, перед тем, как всё случилось, я возилась с ними — чистила металл, протирала камешки.

Стоп! А где вторая?

Словно читая мои мысли, Эрик показал указательным пальцем на прикроватную тумбочку.