Книга Изумруды для (не)любимого, страница 28 – Ксюша Иванова, Виорика Громова

И блин! Ну, мне-то уж что, казалось бы? А мне... гордо за такую вот их любовь!

И у занавески я вдруг понимаю, как должна поступить!

Останавливаюсь. Хватаю его за руку и вкладываю в ладонь амулет.

— Надень ему сам. Я.... не хочу... прикасаться...

Удивленно выгнутая бровь. Ожог прищуренным взглядом. И такой... я бы сказала ментальный удар куда-то в солнечное сплетение — так восприняла я его горячий взгляд... Что в нем? Ревность? Да, очень похоже.

Дэймон наклонился к моему уху, одновременно забирая амулет.

— Ты же говорила, что любишь его...

— Пфффф... Да-а-а? Ну-у-у-у... Врала! — выдала я.

И пусть меня простит настоящая Эсми! Пусть потом, по возвращении, как хочетрасхлебывает все то, что я сейчас творила! Но пока я здесь, пока я в этом теле, я... не хочу так! Я чувствовала, что хочу иначе! И раз уж я оказалась здесь, раз уж именно так сложилась моя жизнь, я вдруг, в этой зале, наполненной раненными, рядом с непонятным мне человеком, зовущимся моим мужем, вдруг решила, что буду жить ее так, как подсказывает мне сердце!

Дальше уже сочиняла так, как позволяла фантазия. Тоже шепотом, чтобы окружающие не слышали, добавила:

— Была обижена на тебя. Хотела отомстить. И вот... Придумала такое...

И он, конечно, не поверил. С усмешкой покачал головой. Но когда первым шагнул за занавеску, в последнем взгляде я уловила что-то такое... задумчиво-грустное, тоскливое, но и с отблеском надежды. Или мне просто показалось?

Но, к счастью, входить туда и стоять между братьями, как между двух огней, мне не пришлось.

— Госпожа Эсми, — позвала меня женщина, сидящая у постели раненого мужа. — Можно поговорить с вами?

Я с облегчением выдохнула и, пожав плечами в сторону мужа, мол, ну, ты и сам справишься, направилась в дальний угол залы.

— Что случилось? — спросила, подойдя.

— Мой Гарет домой собрался. Говорит, мол, легче ему стало. И в груди больше огнем не жжет.

Молчаливый высоченный и плечистый Гарет с заросшим черной щетиной лицом сосредоточенно собирал в тряпочный мешок свои нехитрые пожитки — нож, куртку, деревянную миску с ложкой.

— Не знаю уж, то ли заклинания магички, наконец, подействовали, то ли... — женщина схватила меня за руку и, со слезами глядя в глаза, заговорила тихо-тихо, так, видимо, чтобы остальные не услышали. — Магичка у нас бессильная. Все так говорят. Все это знают. Вы только не выдавайте, что я так сказала! Ее же от службы Королевских магов к нам прислали, если она узнает, что я вам так сказала, разозлится и нажалуется на нас. Это всё ваш дар, правда! В наше княжество, наконец, придет мир и процветание! Мы, наконец, заживем не хуже, чем соседи, а может, даже и лучше, раз уж наша госпожа ощутила в себе дар! Да еще и оказалась настолько добра, что решила милостью дара своего и драгоценными камнями, наследием рода Коннорсов, поделиться с нами, простыми смертными! Благодарю вас, милая наша Госпожа Эсми! Благодарю! Мы пойдем домой, там нас детишки дожидаются! А амулет вернем обратно через несколькодней, когда удостоверимся, что Гарет окончательно здоров...

Сначала я хотела отказаться, разрешить оставить камень, но потом вдруг вспомнила, что где-то там, в конюшнях, лежат еще воины... Кто они? Орки ли? Гоблины? Или просто люди, внешне на нас не похожие, я не знала. Но если уж для всех остальных была между нами разница — не зря же их разместили, как скот, даже не в доме. То для меня ее не было.