Книга Смертная, страница 50 – Мария Сакрытина

Я подношу ей блюдо. У госпожи урчит живот – ну точно как у обычной смертной! – и она накидывается на виноград с таким воодушевлением, будто давным-давно не ела.

– Уф, фкуфно! – Она сглатывает, вытирает губы и с подозрением смотрит на меня. – А боги, выходит, едят?

– Если им того хочется, госпо… – Ее взгляд меняется, и я торопливо поправляю себя: – Хилина. Господин Дзумудзи известен своей любовью к меду.

– Дзумудзи, – повторяет она. – Зачем он тебя послал?

– Защищать вас, госпожа.

– Тебя, – поправляет она. – И Хилина, ладно? А защищать от чего?

Я замираю. Действительно, от чего я должна защищать великую богиню? Я, слабый дух?

– Этот Дзумудзи не хочет сам ко мне прийти? – интересуется тем временем госпож… Хилина. – Или он и сейчас где‐то здесь?

Она оглядывается, и я невольно тоже.

– Не знаю, Хилина. Ты, наверное, можешь его позвать.

Она в ответ хмурится и насмешливо уточняет:

– Да? И как же?

– То ведомо лишь великим богам.

Она вздыхает.

– Ладно. Лииса, расскажи мне, пожалуйста, про Шамирам. Я поняла, что это богиня любви. Только… – Она косится на потолок и морщится. – Ну почему никто мне не верит! Я говорю, что всего лишь похожа. И это правда!

– Хилина, это невозможно. – Я позволяю себе улыбку. – Разве могут смертные иметь одно лицо с богами?

Она пожимает плечами и отправляет в рот ломтик персика. Соктечет по ее губам, она слизывает его, очень изящно, так, что я не могу отвести глаз. Все она делает очень грациозно и красиво – как и положено богине. Только удивляется, как смертная.

– Господин Дзумудзи сказал, что вы… ты потеряла память, – добавляю я. – Когда вернулась из нижнего мира.

– Ну, если Дзумудзи сказал! – фыркает она. – Знаешь, что я думаю? Он все это подстроил. Он встретил меня там, у меня. И тоже сначала про богов говорил. Сказал еще, что люди умрут. А потом… Точно! Я же потом нашла камень на подушке! Я забыла, потому что мама ушла, совсем из головы вылетело! Это все он! Он подстроил!

И с подозрением косится на меня.

– Госпожа… Хилина, я не понимаю, что ты говоришь.

– Ну да, конечно. – Она со вздохом закрывает глаза. Потом снова открывает и оглядывается. – А где жрицы? Вчера, помню, тут полно народу было. Где все?

Я улыбаюсь. Если это и притворство, то выглядит искренне.

– За дверью, Хилина. Твоего приказа дожидаются две жрицы-прислужницы. Полагаю, они боятся тебе помешать. Наверное, раньше тебе не нравилось присутствие смертных в спальне.

Хилина хмыкает.

– Допустим. Продолжай.

– Они сделают все, что вы пожелаете, госпожа, – объясняю я. Понимаю, что оговорилась, и виновато поправляюсь: – То есть Хилина. Прости. Еще я слышала, Верховная жрица готовит твой парадный выход во дворец.

– Мой парадный выход? – недоверчиво повторяет она.

– Да, ведь в обычае великой богини встречаться с царем. – Я смотрю на Хилину. Она слушает так жадно, так ловит каждое мое слово, что становится не по себе. – Но если не желаешь, то этого, конечно, не будет.

Она облизывает испачканные в соке пальцы. Даже это у нее получается изящно.

– То есть теоретически я могу запереться в этой комнате и никого не видеть?

– Ты можешь все. Ты великая богиня, Хилина.

Она смеется, ровно как Юнан, – тоже совсем не весело. Потом фыркает и встает.

– Ну уж нет! Запираться в комнате я не буду. Этому Дзумудзи нужно, чтобы я зачем‐то сыграла роль богини, – пожалуйста. Если подумать… – Она оглядывается. – Да, если подумать, меня все устраивает. Только не нравится, когда передо мной становятся на колени. И называют госпожой. Это странно. А так – шикарная комната, вкусная еда. Если за это надо встретиться с царем – да пожалуйста, встречусь. Давно хотела потренировать актерское мастерство в разных нестандартныхситуациях. Кажется, сейчас как раз она.