Книга Смертная, страница 180 – Мария Сакрытина

Я с трудом отрываю взгляд от радуги. В небе царят покой и порядок, на земле все иначе. Как можно променять эту уютную предсказуемость на хаос смертной жизни?

Удивительно, но часть меня понимает госпожу. Наверное, та самая часть, которая мечтает однажды быть с Юнаном вместе. Как смертная. Имей я силу богини, сделала бы то же самое – ради любви, конечно. Однако… Не только. На небе действительно скучнее.

Я бросаю взгляд на раненую ладонь госпожи. Кровь засохла грязной коркой. От пыли и песка у людей случаются заражения. Госпожа теперь смертна, значит, рану нужно промыть и перевязать. Как люди лечат себя? Кажется, есть какие‐то бальзамы…

Вокруг, на мокрых после дождя дорожках, ниц лежат рабы. Рядом метлы и тряпки. У ворот и ограды замерла стража – тоже на коленях. У дверей храма сгрудились испуганные жрицы во главе с Верховной. Никто не торопится приблизиться к великой богине. Все боятся ее потревожить.

– Юнан, ответь мне! Пожалуйста! – всхлипывает госпожа Шамирам.

– Чего это с ней? – бормочет Гнус, стоя по колено в луже. Вода его, конечно, не отражает, как и не может намочить.

Ветер кружит розовые лепестки, стряхивает с листьев капли. Знакомый дух,но не из слуг господина Дзумудзи. Тоже наблюдает.

– Не будь она богиней, я б ей пинка отвесил, – ворчит Гнус, следя за госпожой.

Если защитник – отражение человека в мире духов, то это – мысли Юнана?

Я снова смотрю на госпожу – как она обнимает царевича, а тот отворачивает лицо – и вдруг понимаю, что слепой была я. А еще – глупой.

На самом деле они очень нужны друг другу: калека-царевич и смертная богиня. В их объятиях нет той любви, которая привязывала мужчин к госпоже Шамирам. Она не заберет его сердце. Она не смотрит на него как на любовника. Ей нужно другое. И она этого не получит, если они оба так и продолжат стоять на коленях в грязи посреди садовой дорожки.

Я подхожу к жрицам, забираю у Верховной бинты и флакон с бальзамом. Теперь она обращается ко мне с мольбой:

– Пожалуйста, позаботьтесь о великой госпоже!

– Безусловно. А теперь оставьте нас. Госпожа желает поговорить с царевичем наедине.

Жрицы покорно уходят. Как и рабы. От стражников так просто не избавиться – со своих постов они отойти не могут.

Я подхожу к госпоже и Юнану. Говорю:

– Здесь неподалеку есть беседка.

Царевич молчит. Мне же вдруг приходит в голову мысль: нет ли у него второго кинжала? Люди с таким выражением лица совершают глупости. Например, бросаются на меч – я видела пару раз. Но меча у царевича точно нет, значит, и беспокоиться нечего.

– Лииса, – госпожа Шамирам поднимает голову. В ее глазах стоят слезы.

Я говорю:

– Позвольте вас отвести.

Она кивает и тянет за собой Юнана.

В беседке сыро. Ветер смахивает со скамеек мусор и капли. Я смотрю на замершего царевича, потом оглядываюсь в поисках того, чем он мог бы себе навредить. Нужно успеть остановить. И, наверное, что‐то сказать?

Но говорит госпожа Шамирам:

– Юнан, что мне сделать, чтобы ты поверил?

Царевич медленно становится на колени.

– Почему я? – Его голос хриплый и тихий, еле слышен. – Великая госпожа, зачем вам я?

– А, то есть ты все‐таки веришь, что я не колдунья, – фыркает богиня. – Какое облегчение!

Юнан опускает голову. А госпожа продолжает:

– Сейчас я все объясню. Но для этого мне придется начать с Дзумудзи. Или нет, так мы и за десять лет не управимся. В общем…