Онлайн книга «Смертная»
|
– Опусти голову, – шипит Юнан. И низко кланяется, старательно закрывая волосами лицо. Я копирую его движение, но поздно – нас окружают. На меня почти не обращают внимания, что, признаться, непривычно. А вот Юнана обступают, он спотыкается, чуть не падает. Каким‐то шестым чувством я угадываю: он знает этих мужчин. Сейчас нас раскроют, и придется маршировать обратно в храм. Или что похуже. Так что я делаю шаг вперед, к одному из них, самому, как мне кажется, важному. И, глупо улыбаясь, громко спрашиваю: – А как пройти в библиотеку? Ко мне оборачиваются – все – с таким видом, словно стул заговорил. Усмехаясь про себя, я ловлю их взгляды – поочередно, недолго. И прежде чем они успевают заговорить – мужчины часто в такой момент словоохотливы, – беру Юнана за руку и прошу: – Идите своей дорогой. А мы – своей. Юнан старательно прислушивается, его лица мне не видно. А вот у мужчин в глазах то самое податливое выражение пополам с мольбой. Сейчас для них я и правда богиня. И неважно, как выгляжу. Приходится повторить: – Идите. Только тогда они нас оставляют. Медленно. Скованно. Точнороботы. А я тащу Юнана к другому концу моста. Над нами пролетают, переругиваясь, чайки. Внизу с тихим всплеском выпрыгивает из воды рыба. Я кусаю губу и сжимаю влажную от пота руку царевича. – Ты в порядке? Прости, отвлеклась. – Как ты это сделала? – перебивает он. – Ралин и его прихвостни ни за что бы так просто не убрались. Они знают меня в лицо. Как? – Я так и поняла, что вы знакомы. Теперь мы идем спокойно, Юнан по-прежнему «щупает» дорогу. Потом, опомнившись, поправляет одежду: его накидка сбилась, хитон скособочился. – Хилина, ты колдунья? – решительно спрашивает царевич. – Кто – я? Ха-ха! Юнан кривит губы и молчит. Очень красноречиво. Мол, давай, ври больше. Что тут скажешь? Мимо пробегает кошка, белая, с черным пятном на спине. Я невольно улыбаюсь. Кошка, не обращая на меня внимания, бросается на чайку у перил – та засмотрелась на воду внизу и не успела взлететь. Короткий вопль, пух, перья… И довольная кошка волочит мертвую птицу в сторону. Роскошь заканчивается строго за мостом, где нам приходится снова рассказать страже, кто мы такие и зачем идем в Нижний город. Цилиндр на шее творит чудеса – местная полиция моментально теряет к нам интерес. – А что это все‐таки такое? – Я кручу цилиндр. – Что мы стражникам показываем? – Печать. Юнан спотыкается и едва не падает – я успеваю его поддержать, но в следующий момент сама чуть не лечу носом в землю. Нормальная дорога осталась за мостом – под ногами скрипят камни, песок забивается в сандалии, а ям вокруг столько, сколько в Москве не бывает даже после зимы, когда асфальт и плитка с тротуаров уходят вместе со снегом. Приходится очень внимательно смотреть под ноги, чем я первое время и занимаюсь. – А зачем нам печать? То есть… Разве ее не на документы ставят? Юнан фыркает. – Она показывает, кому ты принадлежишь, – голос царевича еле слышен в стуке колес, мычанье быков и гуле разговоров. – Эм… И кому принадлежу я? – Богиня? Естественно, никому. – А ты? Юнан достает откуда‐то такой же цилиндр, только с другим рисунком по краю, золотой. – Царю. – Ясно… Так вот как здесь паспорт выглядит! Я снова спотыкаюсь. Мимо снуют люди – не так торопливо, как в Москве, но сразу понятно: все очень заняты. Даже дети – и те куда‐то бегут. А еще то и дело пристают к таким, как мы, предлагая купить то бусы, то глиняные статуэтки.В одной я даже узнаю себя. |