Книга Двуликие. Игра на опережение-2, страница 3 – Анна Шнайдер

Как же я люблю его за это качество. Люблю… и в то же время не хочу, чтобы он и дальше держалслово. Но искушать я, наверное, совсем не умею…

Я вылезла из воды и так и пошла к Норду — мокрой и голой. Спина его напряглась, и я дотронулась до неё ладонью, провела по лопаткам и ниже, краснея и задыхаясь от своей смелости.

А потом обняла его и прижалась всем телом, вдыхая до боли родной запах.

Может, магии здесь и нет. Но всё остальное, в том числе и ты — есть.

— Шани…

Он перехватил мои руки, обернулся. И на одно мгновение, на одно краткое мгновение мне показалось — не выдержит. Поцелует и сделает своей. Здесь и сейчас.

— Хорошая моя… — прошептал он, взяв в ладони моё лицо. Я не двигалась — то ли от страха, то ли от волнения, — а Норд медленно изучал взглядом моё тело. — Что же ты делаешь, Шани, дурочка…

Сердце билось в груди, как сумасшедшее. А он всё медлил, всё ласкал пальцами волосы, щёки, губы, шею — но ниже не спускался ничем, кроме взгляда.

Казалось, что спустя вечность — на самом деле прошло не более минуты — он потянул меня вниз, на траву. Лёг сверху, и ладонь его спустилась с шеи сначала на грудь, очертив холмик и задержавшись на соске, а затем опустилась ещё ниже… и ещё…

Норд провёл рукой между моих ног, и я задрожала от мучительного томления, возникшего там, в том месте, откуда он не спешил убирать ладонь. Дышал он словно через силу, и глаза потемнели, даже почти почернели, обжигая меня не хуже огня.

Но проходили секунды — и ничего не происходило. А затем Норд, резко выдохнув, встал сам и помог подняться мне.

Щёки у меня пылали.

— Одевайся, Шани, — сказал хранитель мягко. — Нам пора.

— Три часа ещё не прошли, — возразила я, и он слабо улыбнулся.

— Не прошли. Но тебе нужно высыпаться, помнишь? Кстати, совсем забыл. После посещения сферы никогда не снится снов. Думаю, тебе это понравится.

— Да, — кивнула я, вздыхая и отыскивая взглядом одежду. — Это… существенно.

Хватит с меня снов. По крайней мере на сегодня.

***

Дрейк Дарх

То, что Эмирин была с Нарро, Дрейк понял ещё с утра. И ему для этого даже не был нужен прекрасный нюх оборотней. Просто она светилась.

Он не видел её такой уже два года — с тех пор, как они ушли из Арронтара. Вместе.

— Лучше бы я умер, — сказал Дрейк тогда, и она, размахнувшись, ударила его по губам, чуть не выпустив когти.

— Не смей так говор-р-р-рить! — прорычалазло, отчаянно. — Я не дам тебе умер-р-реть!

И действительно не дала.

Сегодня утром, когда Эмирин вернулась неизвестно откуда — счастливая, светящаяся, с улыбкой на лице, — Дрейк промолчал. Просто сжал зубы и постарался затолкать внутрь себя и злость, и ревность. Он не имеет на них права, не имеет!

Не имеет. Но все эти чувства всё равно беспокоили его, выжигали мысли, горячили кровь.

Во время занятий с Шайной стало чуть легче. В последние дни Дрейк замечал: общение с ней действует на метку проклятья в основном умиротворяюще.

Вот и сейчас, возвращаясь после урока в комнату Эмирин, магистр пребывал в спокойном, ровном настроении. До тех пор, пока не увидел её — улыбающуюся собственному отражению в зеркале и расчёсывающую гребнем длинные золотые волосы.

Метка яростно вспыхнула, и Дрейк зашипел:

— Что, потрахалась, да?

Улыбка моментально исчезла с лица женщины, и взгляд стал холодным, предупреждающим.