Книга Я тебя придумала, страница 97 – Анна Шнайдер

Так вот, вернёмся к нашим баранам, то есть к вошедшим мирнарийцам. Один из них, шагнувший в комнату первым, был немного более высоким и мускулистым, зато на лице у него я не обнаружила даже зачатков интеллекта. Этакий бугай. Хм, интересно, это охранник? Мне почему-то показалось, что Рым, если захочет, сможет согнуть его в бублик.

Второй вошедший мирнариец не понравился мне с первого взгляда. Знаете, бывает так — увидишь человека, и вроде он ещё ничего тебе не сделал, а уже хочется ему чем-нибудь дать по физиономии. Было в ней что-то гадкое, такое… крысиное, что ли. Хитрое очень, неприятное, но вот только не трусливое. Трусом мужчина не был, я это ощутила. Его тёмно-карие маленькие глазки бегло изучили нас с Рымом, оставив у меня во рту какой-то нехороший привкус. Про таких людей говорят: «Посмотрел — как рублём одарил».

Одет этот мирнариец был богато. Кожаные штаны, причём из очень хорошей, дорогой кожи, серая тёплая рубашка, крепкие тяжёлые сапоги. Вроде ничего особенного и вычурного, но вот посмотришь и чувствуешь — вещи дорогие и добротные. «Охранник» был одет не в пример хуже.

Следом за мужчинами в комнату вбежал какой-то шустрый мальчишка с креслом. Поставил его посреди комнаты, а потом быстро выбежал, прикрыв дверь, возле которой тут же встал «охранник».

Второй мирнариец спокойно опустился в кресло и, посмотрев на нас с Рымом внимательно и цепко, сказал:

— Сядьте.

От звука его голоса я и в самом деле села, только теперь от изумления — никогда бы не подумала,что у такого неприятного во всех отношениях человека может быть настолько потрясающий голос. Мягкий, тёплый, немного хриплый, какой-то чарующий. В тембрах голоса я разбираюсь почти так же плохо, как хрюшка в мармеладе, поэтому ничего сказать не могу. Точно не бас, а вот дальше у меня с идентификацией проблемы.

Однако стоило мне поднять на мирнарийца глаза, как наваждение исчезло — мелкие черты лица, маленькие карие глазки, небольшая растительность на подбородке, нервно барабанящие по подлокотникам кресла чересчур длинные пальцы — всё это мне почему-то было неприятно.

Я так увлеклась изучением нового знакомого, и даже не заметила, что Рым остался стоять на месте.

— Я, с вашего позволения, садиться не буду, — сказал орк спокойно, скрестив руки на груди.

Мирнариец ухмыльнулся.

— Как хочешь, — а потом, помолчав секунду, добавил: — Твоё право. Я пришёл познакомиться. Меня зовут Ибор.

Я вопросительно покосилась на Рыма — надо ли представляться? — но орк уже называл своё имя.

— Грым. Значит, ты тут главный? И как называется эта ваша… организация?

Ибор слегка наклонил голову, изучая моего спутника каким-то странным взглядом — словно бы оценивал, насколько хорош этот кусок мяса, который он собирается пожарить себе на ужин.

— Не торопись, Грым. Я всё расскажу. Но прежде хотел бы узнать имя девушки.

Когда мирнариец оторвался от созерцания Рыма и перевёл взгляд на меня, я содрогнулась. Потому что на меня Ибор посмотрел совершенно иначе. Я знала, что означает такой взгляд, потому что видела нечто подобное много раз: когда собеседник мысленно раздевает тебя глазами, в подробностях представляя, в каких именно позах он будет тебя иметь. Масляный такой взгляд. Фу. Мне захотелось сплюнуть ему под ноги.

— Линн, — всё-таки процедила я, поскольку молчание затягивалось.